Двуликое сердце (СИ)

Ганнибал Лектер никогда не занимался самообманом, он трезво и объективно оценивал все вокруг и самого себя. Да, он был психопатом. Он давно осознал и принял себя как психопата. И понимание этого помогало скрывать это от окружающих, маскируясь под социофоба и интроверта. Лектер знал основную особенность психопатической личности – невозможность испытывать жалость. Поэтому психопаты так легко убивают людей. У них просто нет чувства вины. Нет сожаления. Лектер никогда не жалел своих жертв: люди – это всего лишь куски мяса, из недостойнейших представителей которых можно приготовить вполне сносные кулинарные блюда. Люди интересовали его только с гастрономической точки зрения. Так было всегда. До встречи с Уиллом Грэмом. Этот вечно взлохмаченный, неаккуратный, взволнованно-апатичный детектив с невозможными серо-зелеными глазами что-то сломал в Ганнибале. С ним было действительно интересно. Его интеллект был выше среднего, а нестандартное мышление делало занимательным собеседником. Необычное видение мира и отстраненность зародили в очерствелой душе Лектера надежду на то, что когда-нибудь Уилл бы смог понять и принять его. Слабая надежда, но все же… Так Лектер узнал, что такое одиночество. Одиночество в толпе – самое страшное. Когда вокруг много людей, но никто тебя не слышит, не с кем поговорить, обсудить то, что для тебя по-настоящему важно. Вспоминалась история с Тобиасом. Теперь Лектер понимал, что двигало тем убийцей-каннибалом, стремящимся к дружбе с ним, Потрошителем. Одиночество. Рано или поздно, но оно сделает невыносимым жизнь любого, даже такого социопата и циника, как Ганнибала Лектера.

И как некстати, что единственное лекарство от одиночества – Уилл Грэм – оказался еще и взведенным пистолетом, приставленным к виску Ганнибала. Вот оно, распутье, дороги уходят во тьму. Что ждет его там? Смерть? Или возрождение? Он сделал свой выбор. Как верно заметил Альфред Теннисон: «It is better to have loved and lost, than not to have loved at all»**.

Грустная улыбка появилась на губах Ганнибала. Светлая печаль зажглась в когда-то мертвенно-холодных глазах. Он не сдается. Он примет решающий бой. И пусть это будет его последний рассвет, но Уилл Грэм будет жить.

*

- Проснитесь и пойте, мистер Грэм!

На лицо плеснули холодной водой. Уилл с трудом разлепил веки. В глазах все плыло и кружилось, а голова просто раскалывалась от сильной ноющей боли в затылке. Характерное тянущее чувство подсказывало, что это было последствием хорошего удара чем-то тяжелым.

- Что? – дернулся Грэм, отчего тошнота моментально подкатила к горлу, а боль вспыхнула с новой силой.

- А вот этого не надо, - темный силуэт маячил перед глазами Уилла, но тот все никак не мог сфокусировать ослабшее зрение и распознать человека перед собой, - Некультурно будет запачкать пол дома, где нас столь радушно приютил хозяин.

Грэм ощущал себя как на корабле в шторм – все качалось, реальность медленно, но верно уплывала, сменяясь серым забытьем.

- Не спать! – ему в лицо вновь плеснули водой. Раздражение побороло слабость, придало сил.

- Лайнус? – хрипло спросил Уилл, вглядываясь в своего похитителя. Предшествующие события медленно воскресали в его памяти. Вчерашний день был окутан черным туманом беспамятства, сквозь который проступали лишь отдельные моменты: визитница с именами жертв Потрошителя в столе доктора Лектера, сейф-холодильник, набитый разноцветными пищевыми контейнерами со страшным содержимым. Тетрадь, исписанная его именем от корки до корки. «Ты только мой, Уилл Грэм», - голос Ганнибала как гром прозвучал в голове профайлера. И воспоминания ночи нахлынули на него, сводя с ума: поцелуи, ласки, укусы, горячее сбившееся дыхание, боль и сладость порочной связи, отчаянье, удовольствие, ненависть, страсть и пожирающее чувство непереносимой привязанности к тому, чья черная душа не сможет сгореть даже в Аду.

Конструктор, казалось, даже не заметил, как побледнел от собственных воспоминаний Уилл, и продолжил:

- Самодовольство губительно, мистер Грэм. Вы думали, что поймав меня и упрятав в лечебницу для преступников, вы избавились от меня? Как думаете, сколько пойманных вами людей мечтают вырвать ваше сердце из груди? Но только мне выпал шанс реализовать эту мечту.