Двуручник из рода палачей

Жизнь – сложная штука. В ней нельзя ничего предугадать или загадать наперед. Жизнь похожа на выброс игральных костей – кто знает, какая грань тебе выпадет. Марик это понимал, как никто другой, потому и считал, что его мечта не сбудется.

С другой же стороны он был рад, что его подруга никогда в будущем не свяжет свою жизнь с убийцей.

– Знаешь, у меня есть не одна мечта.

– Правда? И какая, Марик?

– Я хочу стать сильнее и защитить тебя.

Ульяна приподнялась, уселась поудобней на его животе и слегка покраснела. Она не могла и слова придумать, так как не понимала, к чему он это сказал.

Вскоре и сам Марик понял, что смолол глупость.

– Ну, видишь ли… Я… Я очень тобой дорожу, и… Потому, ну…

Ульяна стукнула его по груди. Марик посмотрел на ее личико и увидел на нем раздутые щеки и улыбку до ушей.

И в следующую секунду она разразилась искреннем смехом.

Минуты две она смеялась, пока Марик лежал и старался не подавать признаки жизни.

Вскоре Ульяна снова легла на его грудь и, стирая слезы, сказал:

– Да, Марик, ты точно НЕЧТО! «Я хочу стать сильнее!» Посмотри на то, во что ты превратил те деревья. Ты и так сильный.

– П-правда? Ох…

– Просто защищай тех, кого ценишь. Хорошо?

Повисла тишина.

Румянец прошелся по их щекам.

Марик «угукнул».

***

Старая лачуга в три метра высоту, соломенная крыша и кривые стены. Выбитые стекла и дверь, весящая на петеле, выломанная почти на половину.

Внутри лачуги был только стул и стол с бутылкой вина.

На стуле же сидел человек, одетый в дорогой доспех с высоким воротником. Его голова была идеально выбрита, и почти всю ее украшал глубокий шрам. Глаза этого человека были узкими и черными. На его лице красовался звериный оскал.

Он взял бутылку и принялся ее крутить ее на пальцах, слушая, как внутри жидкость бьется об стенки.

– Лука! Зайди ко мне!

В двери показался человек, одетый в простую кожаную броню и с копьем в руках.

– Принеси мне карту этих мест! – приказали ему и вскоре карта была на столе.

Карта была большой и очень детализированной. На ней было несколько крестов, нарисованных чернилами. Под крестами были написаны Дальняя, Речная, Илова и еще несколько других, уже плохо различимые. На нескольких других деревнях были галочки или точки, а также стрелки, вероятнее всего указывающие направление к ним.

– Лука, принеси мне чернила.

– Слушаюсь, сир Дариус!

Вскоре появились чернила с пером, и Дариус, по привычке смочив кончик ее, принялся что-то писать и черкать.

– Какова ситуация на фронте, солдат?

– Все чисто, сир Дариус!

– Никто так и не раскололся?

– Никак нет!

– Ясно. Свободен.

Солдат отдал честь и вышел. Дариус еще несколько минут сидел и внимательно изучал карту. Его что-то тревожило, и одновременно от этого внутри него горел азарт.

Дариус положил перо на стол и вышел из дома. Перед ним расстилался лагерь, внутри которого стояли палатки, горели большие костры, гуляли и тренировались солдаты. Дариуса, однако, интересовало вовсе не это.

– Проклятье, карта не точна. Значит этот ублюдок мне подсунул ту еще халтуру. Ну ничего, как только я вернусь, то не сносить ему головы.

Проблемы начались тогда, как только он с войсками подступил не к Верхнему Синегорску, а на обрыв, куда из-за резвости лошадей упало несколько всадников. После этого попалось три поселка, но все они не сходились ни по названиям, ни по месторасположению.

Единственный способ хоть как-то узнать, куда двигаться, были допросы пленников. Однако почти все умирали или же были немы, как рыбы.

Их упорство и стойкость восхищали и раздражали Дариуса. И вот, когда последняя нервная клетка была сожжена, он принялся допрашивать пленников сам.

Он зашел на задний двор своего дома, где на стуле связанным сидел мужчина. Он был худ, почти без зубов и волос. Рядом с ним стоял солдат и тер окровавленный кулак. Как только он увидел Дариуса, то тут же отдал честь и отошел чуть назад. Дариус, подойдя поближе к пленному, внимательно посмотрел ему в глаза. В них он видел только желание умереть.

– Свободен, – сказал он солдату, и он подчинился. После чего рыцарь обратился к мужику: – Слушай меня внимательно. Я выполню твою последнюю просьбу, если ты мне расскажешь, куда ведет эта дорога.

Дариус указал на дорогу, проходящую мимо его дома.

Мужик же продолжал глубоко дышать.

– Ясно… Я тебя понял.

Дариус быстрым движением выхватил меч из своих ножен и снес мужику голову. Она покатилась вниз, к небольшому склону, который ввел к озеру. Туда, к другим отрубленным головам.

– Мерзкие отребья, – Дариус спрятал меч обратно. – Так мы вообще никуда не сдвинемся…

Он крикнул:

– Лука! Приказывай всем собираться! В середине дня отправляемся в поход.

– Н-но сер, – появился из-за дома солдат, – сейчас ужасная жара. В-вы же просто сваритесь в этих…

Дариус кинул на него свой оскал.