Двуручник из рода палачей

– Не бойтесь, братья. Будь то тролль или дракон, мы справимся! Наша сила велика, а дух и то сильнее! С нами Дмитрий!

И это, как ни странно, придало всем уверенности.

– Готовьте шашки!

– Марик, ты как?

– Я… в порядке.

– Какой еще «в порядке?» посмотри, ты еле стоишь. Ох, Боже, в тебя стрела попала!

– Ничего, сейчас уберу.

Марик сжал покрепче зубы и сломал стрелу на двух концах.

– Чтобы кровь не вытекала, – добавил он и, схватив девочку, заковылял на другую улицу через дома.

Из-за ранения шли они долго. Но, возможно, это их и спасло, так как дом, который стоял от них довольно таки близки, взлетел на воздух. Огромный столб дыма и осколков вырвался из его стен. Марик закрыл своей спиной свою возлюбленную. Так даже пискнуть боялась.

Марик огляделся, и понял, что другой дороги нет. Он схватил девочку на руки и, не смотря на муки, пробежал под огнем. Как только пламя миновало, он упал и схватился за ногу. Девочка упала вместе с ним, но быстро вскочила и подбежала к раненной ноге – она стала кровоточить.

– Нужно перевязать чем-то.

– Вот, – после не долгих раздумий Ульяна сняла с себя фартук, – это поможет?

– Д-да, должно…

Марик крепко перевязал рану и от боли скрутился, как бараний рог.

– Эй, тут кто-то есть! – услышал он чей-то крик, а затем шлепок.

Сквозь туман показался человек, одетый в тяжелые доспехи. В руках у него была сабля. Он покрутил ею и так, и сяк, а затем побежал, рассекая клинком воздух.

– За Дмитрия! Умри, неверный!

Ульяна задрожала, а Марик вовремя схватил руку всадника. Он держал ее так крепко, как только мог.

– Ах ты тварь! Пусти!

Всадник ногой ударил лицо Марика, а затем другой рукой по руке его, и даже хватку он не ослаблял. Марик сжал руку сильнее, и почувствовал он, как металл стал деформироваться. Всадник застонал, затем закричал и упал на колени.

– Давай, Марик, покажи ему! – истерично закричала Ульяна.

– Заткнись, сучка! – закричал ей в ответ всадник.

Эти слова были для Марика как тряпка для быка. Он потянул всадника вниз, скрутил его руку, другой рукой схватил его шею, а ногами все его тело.

– Невер… ны… как ты… агх!

– Никогда… не смей… оскорблять ее…

Марик отпустил руку всадника и тут же схватил голову его.

ХРЯСЬ!

И все затихло.

Бездыханное тело расслабило мышцы. Оно свалилось с тела Марика лицом вниз, как мешок с картошкой.

Дрожащие пальцы Ульяны коснулись губ; она сдерживалась, чтобы не заплакать. Ее глаза были полны ужаса.

Она ненавидела пытки. Она находила любые отмазки или причины, чтобы не идти на «выступления» Марика. Сам Марик, как вы поняли, не был ей противен. Она сама это поняла не сразу, а тогда, когда он с великой скорбью хоронил очередного чужеземца. Она увидела в нем сгустки человечности, в отличии от остальных жителей.

И вот сейчас был ее первый раз.

Марик, весь в грязи и саже, с пробитой ногой еле-еле подавал силы. Он перевернулся на живот, уперся руками об грязь. По спине его прошелся легкий холодок, а затем капли дождя. Он посмотрел на Ульяну, протянул ей руку. Но в ответ ничего не получил. Какой-то инстинкт заставил ее отодвинуться, встать посреди двух огней. Марик понял, что произошло.

– Такова моя участь, Ульяша, – произнес он, кряхтя, вставая. – Я палач. От этого не отмыться. И руки мои всегда будут покрыты кровью. Без этого я… не смогу защитить тебя.

Марик взял свой меч и, упираясь на него, зашагал, прижимаясь к стенкам домов. Голова его была подобна пустой чаше. Он почувствовал, как от него отдаляется та, которая подарила ему себя…

Он замер.

Он почувствовал, как к нему прикоснулось что-то очень теплое, сопоставимое с жаром лавы.

Ульяна сильно сжимала его бедра, не давая сделать ни шагу дальше.

– Прости… я снова тебя обидела.

– Снова слезы льешь, да? Ну же, выше нос, я не обиделся. Просто… устал.

– Я знаю… прости…

– Ага.

Они снова взялись за руки.

Их связь снова крепка, как никогда раньше.

– Я больше не хочу идти. Это похоже на побег.

– Устала?

– Да… Я устала убегать. Пойдем домой. Думаю, он еще цел.

Она потащила Марика к себе домой. Хорошо, что местные улицы она знала, как никто другой.

Дом был таким же целым. Вблизи он казался таким маленьким и уютным, будто созданный для них двоих.

– Хочешь остаться тут? – спросил Марик.

– Да, с тобой, в кругу семьи.

Они вошли внутрь.

В коридоре никого не было, даже крысы. Стояла лишь тьма и ветер. Стол со стульями перевернуты, посуда побита, печка была полная сажи. Лестница на второй этаж была мокрой и холодной.

Они поднялись наверх, прямо в комнату родителей. Там стояла большая деревянная кровать с тремя подушками и одеялом.

Ульяна отпустила руку Марик и спросила его:

– Помнишь, что было вчера? Тогда, в лесу?

– Ага, – ответил он, – до сих пор не вериться.

– Ну… я тогда тебя обманула, прости…

– Чего? Как это?

– Я решила пошутить над тобой, а то ты был таким напряженным и…

– А… ага, понято… И на этот раз ты решила?..

– Да, – Ульяна расстегнула свое платье, оголив нежную спину, – теперь я не шучу. Я хочу перестать ребячиться.

Она легла на кровать и протянула ему руки, которые сжимали ее грудь.

– Ну же, вперед. Хи-хи…

***

– Сир Дариус, взгляните!