Читаем Двужильная Россия полностью

Двужильная Россия

Мне хотелось убедиться, правда ли то, что сообщили о ней огородницы. Спросить прямиком, в лоб, было неудобно. При ближайшей встрече с Анной Васильевной я, будто случайно, завел речь о Колчаке, сказав, что перед войной собирался писать о нем роман.

– А в каком духе вы собирались писать? – спросила она, не поднимая глаз, сразу насторожилась, я заметил. Учитывая, кто моя собеседница, и подбирая выражения, я осторожно высказал собственное мнение об этой исторической фигуре. Мне вспомнились рассказы очевидцев о вспышках бешеного гнева адмирала, когда он бил о пол стакан, ломал карандаши.

– Кажется, у него был вспыльчивый характер?

Анна Васильевна улыбнулась в ответ. На сухом, бронзовом от степного солнца, обветренном лице легло мягкое задумчивое выражение – вспоминала.

– Да, он был горяч, – сказала она.

Последние сомнения, какие были, исчезли. Передо мной был живой и трагический кусок русской истории.

27

Она была не только изобретательной художницей, о чем речь впереди. Она была поэтессой. Мне хочется привести некоторые ее стихи, написанные в тюрьмах и лагерях.

И опять белесая ширьРасстилается предо мной:Казахстанский пустынный мир,Огражденный незримой стеной.На родной моей сторонеВсе деревья теперь в цвету.Здесь не радо сердце весне,Что мы знаем, что видим тут?Притаилась сопок гряда,И в морщинах снега залегли…Неужели мы никогдаНе уйдем из этой земли?

1940 год

Вот стихи, посвященные ее мужу:

Ты ласковым стал мне сниться,Веселым, как в лучшие дни…Любви золотые страницыЛистают легкие сны.Конца ли это виденье,Иль ты зовешь – не пойму…Спасибо, что ты хоть теньюПриходишь ко мне в тюрьму.

1939 год

Антигона

Так глубоко ты в сердце врезан мне,Что даже время потеряло силу,Что четверть века из своей могилыЖивьем ты мне являешься во сне,Любовь моя!И у подножья склона,И в сумерках – все не могу забыть,Что в этот страшный мир,Как Антигона,Пришла не ненавидеть, но любить.

1946 год

Вот ее стихи, посвященные сыну²⁸, судьба которого ей была неизвестна:

За годами идут года,Предназначенные судьбой.Я не знаю, где и когда,Но я все-таки встречусь с тобой!Лишь боюсь – в этот сладкий час(Жду его наяву и во сне),Я боюсь твоих синих глаз:Что прочту я в их глубине?Ох, как страшно будет прочестьПро скитанья в чужом краю,Про твою оскорбленную честьИ про юную гордость твою.Где твой громкий ребячий смех?Все мне снится: в глухом лесуЛюди топчут глубокий снегИ тяжелые бревна несут.И в свинцовой дымке утра,Сквозь покров уходящей мглыОт багрового блеска костраРозовеют сосен стволы.Ты идешь, и упорный взглядУстремлен на снег и огни…На плечах – арестантский бушлат,За плечами – черные дни.А за днями идут года,Нам отмеренные судьбой…Я не знаю – где и когда —Но я все-таки встречусь с тобой!

1940 год

Нет, не дождалась Анна Васильевна от пропавшего сына весточки.

А вот ее стихи о Сталине.

Перейти на страницу: