Дыханье Неба. Сказки

Но гусеница на все его ухищрения не обращала внимания. Однажды червяк увидел, что она обложилась какими-то белёсыми ниточками и примеряет их на себя.

– Готовлю новый наряд, – объяснила она. – Ах, я чувствую, скоро со мной случится что-то необыкновенное.

Говоря это, гусеница без устали наматывала на себя нитку за ниткой, становясь всё толще, пока не раздулась до неузнаваемости.

Её нелепое одеяние несколько разочаровало червяка. Он уполз под землю и долго не показывался на поверхности.

И всё же не так просто было заставить его отказаться от своих намерений. Поразмыслив, он решил, что в подземном мире внешность не имеет решающего значения. Но, вернувшись обратно, вместо гусеницы нашёл лишь пустой кокон.

– Не проглотила ли её какая-нибудь птица? – забеспокоился червяк и вдруг услышал весёлый голос.

– Вот и я! – Неподалёку, обмахиваясь новенькими, едва просохшими крылышками, сидела бабочка. – Не правда ли, теперь я гораздо красивее?

Червяка трудно было чем-нибудь удивить, ведь он прекрасно обходился не только без крыльев, но без ног, без рук и даже без головы. Тем не менее, он понял, что теперь его избранница вряд ли согласится жить под землёй.

– Счастливо оставаться! – помахав крылом, она скрылась из виду.

Червяку захотелось оторваться от земли и лететь вслед.

– Может, и у меня отрастут крылья, если я буду лежать без дела и таращиться вверх? – подумал он и решительно вполз на смородиновый куст.

Сидеть на качающемся от ветра листе было неудобно – того гляди свалишься. Солнце жгло так, что червяк и вправду почувствовал себя в душном коконе. От жары он то и дело погружался в дремоту, и ему казалось, что он уже преобразился и порхает в небесах вместе с бабочкой. Так он просидел до позднего вечера, но никаких изменений с ним не произошло.

Его охватило отчаяние. Охватило всего без остатка. Смородиновый лист дрожал, а ему казалось, это дрожит и рушится весь мир, бывший прежде таким надёжным и понятным.

Скоро из-под земли выползла ночь, слопав остатки света. Какое-то время в вышине ещё болтался светящийся червячок месяца, но потом и его затянуло тучей. Стало так темно, что не осталось никакой границы между небом и землёй.

И тогда к червяку пришла удивительная мысль: «Если нет границы, значит можно без всяких крыльев заползти на небо!»

Мысль эта, как всегда, захватила его целиком. Он тут же перебрался с листа на сучок, с сучка на ветку. Он поднимался всё выше, преодолевая преграды, так как любому делу привык отдаваться полностью. И наконец решил, что заполз достаточно высоко.

Он огляделся. Вокруг была всё та же непроглядная тьма, только впереди, совсем рядом, светились бледные зеленоватые огоньки.

– Кто вы? – крикнул червяк. – Может, вы звёзды?

– Да, – ответили польщённые огоньки.

На самом деле это были обычные светлячки, но как же приятно, когда принимают за звезду!

– Значит, я и в самом деле на небе, – обрадовался червяк. – Оказывается, добраться до него – пара пустяков. А скажите, есть ли у вас здесь собственное жильё? Где вы, к примеру, ночуете?

– Да так…– честно признались светлячки, – где придётся: в ямках, на бугорках, на листочках и в разных гнилушках.

– Так я и думал, – усмехнулся червяк. – Нет, всё это не для меня. Уж я бы ни за что не променял собственный дом на какие-то ямки и гнилушки только потому, что они находятся на небе. Поползу-ка я обратно, пока не закрылась небесная граница.

Утренняя суматоха застала его уже на земле. Словно пепел сгоревшей ночи, в воздухе беспорядочно кружили мухи. Весь в пыльце, покачиваясь, пролетел пьяный от цветочного дурмана шмель. Заспанная стрекоза, прихорашиваясь, рассматривала своё отражение в капле росы, а бабочки, лениво порхая над цветами, рассказывали друг другу ночные сны.

Одна из них окликнула его.

– Ты всё ещё здесь, бедный червяк? Знал бы ты, где я была, сколько всего повидала! Как приятно порхать и резвиться в небе!

– Видел я ваше небо! – проворчал червяк. – Там даже у звёзд нет собственного жилья, и они ютятся где попало.

Добравшись до дому, он улёгся в постель из прошлогодних листьев и проспал до обеда. А проснувшись, забыл о бабочке. Забыл, как всегда, сразу и напрочь.

Вскоре он женился. Жену взял по соседству. Вместе они прорыли переходы между своими норами, объединив их в огромный дом, где с удовольствием принимали гостей.

Хозяевами они были радушными и всегда позволяли гостям пожевать собственные стены. И только если кто-нибудь вдруг начинал не в меру нахваливать свет, червяк морщился всем существом.

– Свет – самое нелепое и бесполезное, что есть в природе, – убеждённо говорил он. – Там, наверху, царит такой беспорядок, такая суматоха и неразбериха, что это не может продолжаться долго. Я верю – однажды тьма проглотит свет раз и навсегда! Тогда не останется границы между днём и ночью, небом и землёй, и все эти мотыльки, мошки и прочие крылатые бездельники не будут задирать перед нами нос.

– И в любую минуту можно будет заползти на небо? – с волнением спрашивали молодые червячки.

– Конечно! Только зачем? Я был там и не нашёл ничего интересного.