Дыхание мегаполиса

— Я поступила так, как считала нужным. Более того, вы все равно ничего не сможете доказать. Это ничтожество получило по заслугам, а то языком молоть про своих баб все они умеют. Мой зятек сам себе приговор вынес.

— Значит, пьяные приятели в кафе слишком много и громко болтали? — спросил Владимиров с грустной усмешкой.

— Слушайте, а вам-то какое до всего этого дело? — вдруг встрепенулась Миронова. — Вы что упрекать меня в чем-то вздумали? Вы бы лучше о своей карьере подумали. Мало ли кто мог моего зятя убить? Да хотя бы этот его приятель, что рядом околачивался!

— Да что я, Светлана Леонидовна, — я ведь просто свидетель! Хожу, смотрю на души людей, потом вот свидетельствую о них. Больше ничего, — грустно пошутил Владимиров.

— Ишь ты какой, философствовать еще вздумал! — отозвалась Миронова. — Еще бы меня начал учить, что такое хорошо, а что такое плохо. Так вот, молодой человек, подписывать ваш бред я не стану, более того, я от вас ухожу. Мне на работу пора. Делайте, что хотите. Кстати, вы ведь в курсе, что у нас длинные руки… Так что имейте это в виду!

Владимиров понимал, что удержать свою посетительницу он ничем не может. В тот же момент ему подумалось, что официантка Ульяна, показания которой он сегодня запротоколировал, вероятно, потеряет работу. Убивать ее Миронова не станет и даже карьеру ей не сломает, просто выбросит на улицу без особых церемоний.

Когда его посетительница ушла, Владимиров начал приводит дело в порядок. Фактически оно было полностью раскрыто, хотя и не содержало признательных показаний подозреваемой в убийстве. Но даже в таком виде доказательной базы было достаточно, чтобы передать его в суд. А там шансы на то, что убийца получила бы реальный срок, были весьма высоки. Однако… Владимиров понимал, что до суда дело не дойдет. Потому что убийцей была не рядовая продавщица, от обиды отравившая крысиным ядом своего сожителя-электрика, а важная дама, имеющая мужа со связями в органах МВД.

Поэтому Владимиров прежде всего отправился с докладом к своему непосредственному начальнику.

Глава 12. Трудный разговор

Полковник встретил его в своем просторном кабинете. Владимиров бросил беглый взгляд на начальника и понял, что тот в целом находится в хорошем настроении.

Он поздоровался и объяснил причину своего визита. Показал дело.

Полковник приободрился

— Я знал, майор, что вы его обязательно раскроете. Ну и кто это сделал?

— Личность убийцы установлена. Однако… Вынужден сообщить, что по выводам следствия — это Светлана Леонидовна Миронова, теща погибшего.

Лицо начальника потемнело.

— Ошибки быть не может? — сухо спросил он.

— Нет, другие версии оказались нежизнеспособными.

— Кто знает о выводах следствия? Оперативная группа в курсе? Или вы один?

— Только я один. Капитан Левин находится на больничном. Лейтенант Жилкин не знаком с данной версией.

Полковник встал со своего места. Дошел до секретаря, видимо, попросил его никого к себе не впускать. Потом вернулся в кабинет, достал из шкафа початую бутылку с коньяком. Поставил две рюмки.

— Садись, майор, надо поговорить.

Владимиров молча сел на предложенный ему стул.

Полковник налил коньяка в две рюмки, выпил слегка поморщившись. Владимиров тоже пригубил, но поставил свою рюмку на стол.

— И все-таки ты уверен, Владимиров?

— Да, товарищ полковник, уверен. В итоге дело оказалось достаточно прозрачным. Убийство носило, вероятнее всего, спонтанный характер. То есть вражда между погибшим и его тещей была давно. Это дело почти обычное. Но Иголкина угораздило попасть с приятелем в кафе, которым Миронова стала недавно управлять. Они пили, он сболтнул лишнего о своей семейной жизни, о любовнице. Миронова все это услышала, разгневалась и решила зятя наказать. Не могу сказать, хотела она его убить или просто отравить, чтобы помучился. Но дозу дала большую. Этот препарат, согласно выводам экспертов, в меньшей дозе мог привести к определенным негативным последствиям. Однако не было бы летального исхода.

— Эх, Светлана, Светлана, всегда она была гневливая. Умная, конечно, характерная, но… Да, такая именно, что в гневе убить может.

Начальник замолчал, Владимиров не прерывал его молчания.

— А что этот приятель погибшего точно ничего в алкоголь дружку своему подбросить не мог? — задал полковник вопрос.

Владимиров мгновенно понял, что ему хочет предложить его начальник. Он ждал такого поворота событий, поэтому твердым голосом сказал:

— Нет. Мы сами сначала думали, но потом получили твердое алиби. Есть записи камер, как все там происходило. Есть и свидетели. Этот приятель — Святослав Суданский — не мог быть убийцей. Более того, связываться с ним опасно. Он член оппозиции, мнит себя гением, судиться умеет, даже обрадуется такой странной славе в виде обвинения в убийстве. Если мы попробуем обвинить его, он себе и адвокатов наймет, и его товарищи из оппозиции СМИ привлекут, а нам только позор на голову.

— Нет, если невиновен, так зачем же обвинять, — заметил полковник, видимо, в красках представивший себе последствия для его карьеры от фабрикации дела на Суданского.