Дыхание мегаполиса

Чтобы разбавить паузу, начальник вновь налил себе рюмку конька, выпил и, наконец, снова заговорил.

— А ты майор, отпуск-то весь отгулял?

Владимиров слегка усмехнулся. Сам вопрос показался ему смешным. Почти все сотрудники отделения имели в запасе недели неиспользованного отпуска. Вызов из отпуска на работу давно уже стал в их отделении обыденностью. Сотрудников как всегда не хватало, поэтому при любом серьезном деле приходилось возвращаться на работу.

— Нет, товарищ полковник, у меня в запасе есть еще две недели. Да и еще полторы с прошлого года.

— Не бережем мы людей, — вздохнул полковник, — а между тем нужно отдыхать. Сходи-ка ты в отпуск. Побудешь дома с семьей. У тебя же семья? Так вот как раз в ноябре. А уж в середине декабря вернешься, там горячие дни пойдут. Ну как?

— Как скажите. Буду рад отдыху.

— Правильно, а дело передадим другому следователю. Найдем кому. Может быть, и рано в нем ставить точку. И вообще ты — молодец, что ко мне поднялся. Говорил мне всегда Самарин, что ты парень с головой. Я и сам давно это вижу. Есть те, кто глупостей творят много. А ты — нет. Ты — кремень. Все-таки МГУ. Я знаю, что у тебя МГУ за плечами. Ну все — иди.

Глава 13. Неожиданные каникулы

В отпуск Владимиров ушел через два дня. Ушел тихо, никому ничего не рассказав. Накануне 9 ноября перед празднованием дня полиции его, как и других сотрудников отделения, пригласили на небольшой концерт. В фойе он встретил Ивана Степановича Самарина. Его старый начальник был рад встрече, расспросил о семье, детях, рабочих делах. Владимиров, отвечая ему взаимной симпатией, рассказал о детях и семье, но ни словом не упомянул о той ситуации, в которую его загнало последнее дело. Хотя Самарину можно было доверять, он и совет способен был дать дельный, но Дмитрию не захотелось нагружать уважаемого им Ивана Степановича своими проблемами.

Поэтому когда в понедельник он не пошел на службу, его жена сначала удивилась, а потом забеспокоилась. Отговорки Дмитрия, что ему наконец-то дали отдохнуть ее не удовлетворили. Умная Надежда поняла, что на работе у мужа случилась какая-то неприятность, с которой, вероятно, и связана его неожиданная ссылка в отпуск. Однако лишних вопросов она не задавала.

Спустя несколько дней после ухода Владимирова ему позвонил немного встревоженный Левин.

— Здравствуй, — начал он, — я тут вернулся на работу, тебя нет, сказали, в отпуск тебя наш начальник отправил. Что тут случилось-то? С этим делом что-то не так? Я узнал, его передали вести Иваненко, к нему же Жилкина прикрепили. Неужто этот юный балбес что-то натворил. Ты мне скажи, а то я тут заволновался.

Владимиров решил не просвещать Левина в суть своих проблем. Мало ему своих трудностей. Поэтому он решил максимально сгладить ситуацию.

— Егор, да все нормально. Дело начальник забрал, но там действительно были свои сложности. Ну да ладно. Знаешь, я тут хотя бы выспался. Отдохну, что мне положено, на работу вернусь, еще поговорим. А ты не обращай ни на что внимание. Разберемся.

— Понятно, — отозвался Егор, — значит, пока говорить, в чем дело, не хочешь. Но как знаешь, если что, я всегда тебе подсоблю. Буду тогда ждать, когда вернешься. Счастливо.

Еще одна неделя прошла для Владимирова в череде домашних забот, вечерних размышления и погружении в противоречивый мир всемирной паутины. Дмитрий почувствовал, что он вдруг остановился. Много лет он занимался деятельностью, которая хотя и была для него трудна психологически, но все-таки представляла большой интерес. Он раскрывал преступления, распутывая сложные клубки человеческих взаимоотношений, пытаясь найти зерна правды там, где они были сокрыты. Общался, жил, работал, шел к какой-то цели. И вдруг сейчас это все как-то выключилось. Он понял, что дело даже не в карьерном росте, о котором он никогда особо не мечтал, дело в том, что завершился какой-то большой период его профессиональной судьбы. И это осознание тревожило майора. «Что это, — думал он про себя, злополучный кризис среднего возраста, потребность попробовать себя в другом направлении, профессиональная усталость или банальная профнепригодность?»

И эти вопросы не давали покоя, а вынужденно бездействие только усугубляло остроту внутренних переживаний.

В один из вечеров к нему, разглядывающему что-то в мониторе компьютера, подошла Надя. Владимиров всегда ценил ее умение вести диалог с ним, но более он ценил ее способность понимать его без слов. Несмотря на долгие годы брака, их отношения были прочными и глубокими, как будто не знали никаких трудностей и противоречий. И то, и другое, конечно, было, но все компенсировалось как раз этим даром глубокого понимания друг друга. Дмитрий ловил себя на мысли, что Надя — это не просто женщина, которую он когда-то выбрал, это его «жена для Вечности», и их особая связь является не только земным утешением, но и заключает в себе какое-то иное ими до конца не понимаемое продолжение.