Дыхание осени 2 (СИ)

— Я смотрю, кто-то слишком много времени проводит дома, — хмурится Яр, — наверное, пора действительно сдать тебя в школу.

— Попробуй, — пожимает мальчишка плечами.

— Завтра утром я за тобой зайду.

— Что, прям завтра? — вскидываюсь.

— Почему бы и нет?

Ну действительно. Мальчику, наверное, будет лучше с ровесниками, все считают, что ему будет лучше, и какая разница, что пока я обдумывала какое бы заведение для него выбрать, Яр уже сделал выбор. Кто я им?

— Если хочешь, — тщательно подбирает слова Яр, — завтра можешь поехать с нами.

— Зачем? — пожимаю плечами и распутываюсь из кокона. Шубу перехватывает Егор или Яр — все равно. Не включая свет в комнате, переодеваюсь в штаны, безразмерную майку, обуваюсь в ушастые тапки. И сижу на диване. Наверное, долго, потому что луна перекатывается за дом, потому что в комнате вдруг становится мрачно и ужасно давит тоска.

Моих щиколоток касается мягкая щетка, гладит, гладит… пока я не ловлю озарение, что кто-то об меня просто-напросто хвост вытирает.

— Эй, — зову тихо псину, но она решив, что достаточно меня успокоила, растворяется в коридоре. А оттуда слышны голоса, льется свет и так пахнет съедобно, что вынуждает подняться.

— Наконец-то, — возмущается мальчик, и он так искренен в своем возмущении, словно только меня и ждал, пока я строила новые башни. В двух тарелках дымится наваристый суп, рядом что-то мясное и ароматное в специях, а на третье, если не ошибаюсь, компот? — Что стоишь, словно не родственник? Присаживайся. Кушать подано.

И от этих слов я прощаю присутствие Яра на кухне. И улыбку, которой они обменялись. И свою затаенную радость, что мы втроем, как семья, которая тихо счастлива.

— Не смотри ты так, — уворачивается Егор, но я все равно успеваю его взъерошить, — я, конечно, не сам это приготовил.

— Полина? — выдвигаю предположение.

— Полина — горничная, — делает паузу. — Я пригласил одного хорошего повара… повариху…

Суп становится комом в горле. Не могу даже смотреть на него. И на мальчика, хоть он ничего и не сделал. Ничего предосудительного, просто пригласил к нам врага, а так — пустяки… Повариха из дома Яра. Женщина с ямочками на щеках, которая так похожа на маму. Она всегда готовила для меня отвар, от которого крепко спалось. Чтобы Макар мог меня попользовать. Чтобы все у свекра в расчетах срослось.

— Что с тобой? — замечает Яр.

Понимаю, что ложки в руках больше нет. Понимаю, что меня обнимают. Но не вижу. Ничего. Никого. Подступающая темнота. Крик ребенка. Кажется, моего сына?

— Злата!

Хлопает по щекам, так легко и так больно, что слез больше нет, а вот если бы были…

— Злата! — зовет словно издалека чей-то смутно знакомый голос, а я и не думаю отзываться. Здесь безопасно, здесь я одна. Здесь и нет никого, разве что…

— Мамочка?

Я бросаюсь к нему, наверное, я бросаюсь, хотя и шага не делаю и по-прежнему ничего не вижу. Но узнаю.

— Святослав, — слова даются с трудом, но я не сдаюсь, я ищу его, я хочу, чтобы он понял…

— Мамочка, я люблю тебя. Ты мне веришь?

Да, мое солнышко. Да, мой цветочек, замерший нераскрытым бутоном. Да, мое счастье.

— Нет, нет, — хохочет ребенок, — я пока слишком маленький, а ты достойна гораздо большего счастья. Помнишь, ты сама продлеваешь себе жизнь?

— Не хочу…

— И не только себе, мамочка, поэтому… возвращайся…

Нежное прикосновение с силой смерча выбрасывает меня из замкнутого пространства. Открыв глаза, первым делом смотрю на часы с кукушкой — не прошло и минуты. Никуда я не исчезала, просто… там, где гостила, нет времени.

Лети, чье-то счастье, — вспоминаю слова, услышанные однажды, в таком же бреду, как и этот. Или в таком же мире. Есть ли он? Я хочу верить, что да, потому что там живет мой ребенок, и там ему весело.

Гляжу на бледные лица, которые всматриваются в меня, которые ожидают, надеются. Так и тянет их успокоить, но я пока не доверяю голосу — сейчас он еще больше их испугает. Провожу ладонью по темным взъерошенным волосам, а мальчик не просто терпит и позволяет, наклоняется, чтобы мне гладить было удобней. Второй ладонью глажу мохнатого пса, прекратившего поскуливание отчаяния. А на третьего питомца, с песочными волосами, просто смотрю. Если умный — поймет.

— Злата, — тараторит Егорка, — прости, я совсем не ту повариху к нам приглашал. Просто вы уехали, и я знал, что на целый день, а готовить почти не умею.

— Это ты меня извини, — говорю ему, — за то, что я недальновидная сволочь.

Да, вчера я не знала, что уеду на целый день. И утром была уверена, что вернусь через пару часов. Я сегодня обедала пищей из ресторана, а мальчик оставался в доме голодный.

Мы обнимаемся, но недолго. Потому что Егор быстро устает притворяться ласковым котиком и потому что Яр, долго вглядываясь в меня, все же догадывается, я не знаю как, но догадывается и произносит вслух:

— Ты даешь нам шанс.