Дыхание осени

— Это меньшее из зол. Либо я буду получать подати на Ойверском мосту — либо не получит никто! Ныне жестокие времена, и действовать нужно в соответствии с ними. Итак, сколько здесь, в городе, рыцарей?

— Шестнадцать значков, сир. Около трехсот всадников. И королевские лучники из гарнизона. После нынешних бунтов я бы не рискнул призывать в ополчение простолюдинов. Маловато против армии гномов, увы. Прошу прощения, не получим ли мы помощи из Ванетинии? Прошлые войны с нелюдями велись империей, не одним лишь Анновром…

— Мы получим помощь. Будь я проклят, Алекиану не останется ничего иного, кроме как помочь мне! Но сперва он должен об этом узнать! Не было ли сообщений о его возвращении из Сантлака?

— Еще раз прошу прощения, но было бы удивительно, если его императорское величество возвратится живым.

— Я бы сказал, что это не худший вариант… но сейчас нам нужна военная помощь против гномов. И Алекиан — именно тот, у кого я смог бы эту помощь получить. Пусть вернется в столицу, и тогда…

* * *

Воины Белого Круга в столицу не входили. Они остались снаружи — они и большая часть анноврцев. Король въехал в город, сопровождаемый небольшой свитой, остальным было позволено передохнуть, наблюдая за движением на дорогах и за висельниками у городских ворот. Покидая войско, Деймут предупредил: стоянка будет короткой. Король спешил на новую войну.

Отсутствовал Деймут около двух часов. Затем из ворот вышли стражники и стали орать на проезжих — требовали, чтобы повозки и путники сошли на обочину и освободили проезд. Показался Деймут, за ним, сверкая латами, ехали по двое в ряд кавалеристы. Отец Брак поглядел на движение и велел братьям готовиться к маршу. Король, сопровождаемый свежими воинами, проехал по дороге, затем зашевелились анноврцы, возвратившиеся из северного похода — затягивали подпруги, подгоняли доспехи и садились в седла. Когда Деймут и три сотни всадников из города проехали, ветераны стали пристраиваться за ними.

Потом дошла очередь Белого Круга, прискакал оруженосец Деймута, передал приказ — подтягиваться к хвосту колонны, позади обоза.

Воины в когда-то белых, а теперь перепачканных плащах, потянулись к дороге, чтобы занять место в строю. Велитиан, как обычно, ехал рядом с викарием. Отца Брака тревожили неприятные предчувствия, юноша был спокоен.

— Теперь мы составляем в войске меньшинство, — нарушил молчание Брак.

Велитиан не ответил.

— Я хочу сказать, что если король замыслил некую подлость, чтобы захватить тебя, мне будет трудней вступиться. Я уверен, Деймут что-то замышляет.

В самом деле, теперь церковные солдаты составляли меньше четверти войска.

Принц пожал плечами.

— Если бы я боялся, то не стал бы открывать своего имени.

— Во имя Гилфинга, я до сих пор не пойму, зачем ты это сделал.

— Просто другого пути я не видел. А разве можно было иначе? Этот мир, который мы заключили с эльфами — неправильный, невозможный мир. Мы дрались с ними, перебили множество нелюдей, сожгли их драгоценный лес… но я удивил их полководца, и мы заключили перемирие.

— То есть ты хочешь сказать, что не видел иного пути для империи? Но для себя-то ты мог выбрать что-то более безопасное?

— Протите, отец Брак, наверное, во мне говорит гордыня, а это грех… но все же! Меня убили в прошлом году, верней, должны были убить. Тихо зарезать в подземелье Валлахала. Вместо этого мне была подарена жизнь. Нет, не так. Не подарена, а дана взаймы. Я теперь живу в долг. И всякий раз, решаясь совершить тот или иной поступок, думаю лишь об одном: как бы возвратить часть этого долга. Понимаете ли вы меня, отец Брак? Мне так хочется, чтобы меня хоть кто-то понимал!

Велитиан порывисто вздохнул. Чувства, которые он тщательно скрывал, вдруг вырвались наружу. Юноша на мгновение утратил контроль над собой и позволил выплеснуться потаенному напряжению. Потом, словно устыдившись минуты слабости, снова замкнулся, лицо утратило выражение.

— Отец, пусть все идет своим чередом. Я не боюсь ни Деймута, ни гномов, ни даже собственного брата. Предоставим Пресветлому решить за нас.

Он боялся лишь одного: что в миг смерти успеет возместить слишком мало в сравнении с тем, что дал взаймы коротышка Дартих, когда вытащил из стен Валлахала и обрек на новую жизнь.

* * *

После того, как Деймут нанес видит в столицу, армия не делала остановок. Колонны шли на юг, сперва по хорошему купеческому тракту, потом — по мере продвижения к Малым Горам — дороги делались все хуже, поселения попадались редко. Местность обезлюдела, несколько раз приходилось двигаться мимо пепелищ, и уже невозможно было определить, какая беда стряслась с обитавшими здесь людьми, стали они жертвами нелюдей или местных мятежников. А может, попросту ушли, сбежали в страхе из обжитых мест? А уж потом брошенные жилища кто-то сжег?

Авангард повстречался с дозорами, высланными из столицы накануне. Рыцарь, руководивший анноврцами на юге, доложил Деймуту: гномы ушли в горы, оставив на входе в долину большой отряд. Нелюди укрепились на возвышенности, они перекрывают тропу, по которой ушло их войско.