Дыхание. Смерть ринханто

– А вы себе цену знаете, – хмыкнул Гилем. – Стоимость этой алебарды не больше девяноста камней, и я смогу сбить ее цену за минуту вместе с вашей репутацией. Поверьте, я разбираюсь в оружии, а мой друг – в том, как им пользоваться. Мы заплатим за алебарду сто камней, но скажем о ней всю правду. Согласны?

– Девяносто так девяносто, – поспешил согласиться продавец.

– Вот. И минуты не понадобилось, – усмехнулся Гилем. – А как выглядит эта ваша алебарда? – Хоть книгописец и пошутил, но выражение лица продавца он точно не забудет.

– А рунка? – поинтересовался Азель, параллельно взвешивая в руках алебарду. Не понимал он любовь Сины к древковому оружию.

– Триста камней, и можете хоть мою семью облить помоями и заставить жить со свиньями в загоне, не уступлю ни одного, – запротестовал и выставил руки перед собой продавец. – Рунка эта необычная.

– Да я вижу. Главное, лезвие напоминает лепесток горного тюльпана, а дополнительные расположены ровно на сорок пять градусов и имеют вид пик, своеобразных шипов. Древковая часть – полтора метра и оканчивается лезвием. Вижу на металле узор того же горного тюльпана. – Азель говорил так складно, что продавец и Гилем открыли рот. – Уровень отрицания вижу почти десять из десяти. Но почему же он сто́ит ровно триста наших камней, а не двести? Что в нем есть еще?

– Как я и сказал, эта рунка от мастера. Сила искры нынешнего мастера – давать оружию случайную способность. – Продавец снял рунку с подставки и подошел к тренировочному деревянному манекену. Он вполне профессионально ударил главным лезвием по цели, и там образовалось сразу три отверстия. – Когда удар наносит главное лезвие, то боковые дополнительно, независимо от угла нападения или позы воина, причиняют урон. Фактически даже царапина главным лезвием утраивает вред противнику.

– Замечательно. Мы берем его. – Азель кивнул.

– Ты чего? – спросил его шепотом Гилем, отводя в сторону. – Триста камней – это довольно много. Я понимаю, что Сина заслужила хорошее оружие, но мы не сможем поплыть на рунке до Материка Живого Леса.

– А ты понимаешь, да, что у нас некому сражаться? – грубо, но шепотом перебил его Азель. – Сина и я единственные, кто обучен бою. Как думаешь, ослушается ли Ледая и Редлай свою мать? А пираты? Кто будет сражаться? Нам нужна хотя бы минута для спасения. И Сина ее выиграет с лихвой.

– Я понимаю… – с трудом выговорил Гилем. – Я, правда, понимаю, Азель. Мы слабы. Хорошо, попытаемся утрясти бюджет. Может, припасы наберем в деревне подешевле. Там в глаза драгоценностей не видели. Ох… Не думаю я, что моя и способность Рисы даже… Ну, ты понял, даже потом будут боевыми.

– Ну, моя искра – это быть красивым и молодым, если цитировать тебя, – фыркнул Азель и положил руку на плечо Гилема, притягивая его к себе и ухмыляясь. – Но не переживай, я смогу защитить Рису и тебя. И еще половину нашей несносной команды. А вот другую придется защищать Сине, и ей нужна эта рунка.

– Ладно. Убедил, только перестань обжиматься! У меня все время ощущение, что ты задумал неладное, – заворчал Гилем.

– Не могу отрицать, что есть соблазн задушить тебя.

Они покинули магазин, потратив все, что взяли с собой. Остался лишь единственный рубин в качестве примера. Гилем прикинул в уме и понял, что у них действительно нет другого выбора, кроме как купить еду в деревне или порыскать в прибрежных лесах. У них осталось не так много драгоценностей, как хотелось бы. Хороший бриг – это все, на что они могут рассчитывать. Книгописец, конечно бы, с удовольствием приобрел бриг со знаком ветра, который позволял двигаться даже в штиль, однако ради этого им бы пришлось с Азелем пару недель работать в борделе без сна и выходных. Поэтому их максимум – самый обыкновенный бриг и желательно сделанный не сто лун назад. Гилем ни капли не удивился, когда на пристани к ним подошла группа высоких мужчин и перегородила путь. Азель потянулся к шпаге.

– Господа, я знал, что вы сами объявитесь! – Гилем улыбнулся и потер руки, пока дипломат смотрел на всех с подозрением. – Вы пришли сделать нам выгодное предложение? Нас интересует бриг не старше пяти лун.

– Сколько у вас есть? – Какой-то тощий мужчина со странной шапкой, похожей на гриб, вышел вперед.

– Вот у нас только один рубин. – Он протянул торгашу. – Таких изумрудов, алмазов, рубинов и золотых украшений целый сундук весом килограмм двадцать. Есть еще немного жемчуга.

– Откуда взяли? – прохрипел торгаш.

– Никаких опознавательных знаков нет. Даже на сундуке, в котором они лежат, – сразу выложил на стол аргументы Гилем. – Для брига больше ничего не нужно, кроме стандартного оснащения. Даже пушек не надо с порохом. Весла только. Целые паруса и не истлевшие от времени канаты.

– Хорошо. Когда брать собираетесь и куда пригнать?

– Брать будем прямо сегодня. Если можете пригнать бриг вместе с нами к нашему дому в деревне примерно в сорока километрах отсюда, то отдадим и сундук. Он сделан из стали с золотыми и алмазными элементами. – Гилем улыбнулся. – Этот камень в подарок в честь моей признательности. Лишь дату строительства назовите.