Дыхание снега и пепла, т.1

Глиняный горшок с углями оказался рядом, я схватила его, не обращая внимания на обжигающий жар, и бросила прямо в толпу разбойников. Он ударился о спину одного и разбился, разбрасывая горячие угли. Мужчины завопили и отпрыгнули в стороны. Я увидала Марсали, которая сидела на земле, прислонившись к стенке сарая; голова ее упала набок, глаза закатились, показывая белки; ноги широко раскинуты, рубашка разорвана от шеи, открывая тяжелые груди, лежащие на выпуклости живота.

Потом кто-то ударил меня по голове, и я отлетела в сторону, скользя по опавшим листьям, потом застыла, распластавшись на земле, неспособная подняться, двигаться, думать или говорить.

Огромное спокойствие обуяло меня, и мое зрение сузилось, медленно закрываясь, словно диафрагма объектива. Перед собой на расстоянии нескольких дюймов от носа я увидела гнездо с тонкими переплетенными веточками и четырьмя зеленоватыми яйцами, округлыми и совершенными по форме. Потом каблук раздавил одно яйцо и диафрагма закрылась.

Меня привел в чувство запах горения. Я была без сознания совсем немного времени; пучок высохшей травы рядом со мной едва начал дымиться от краснеющего кусочка угля. Тонкие струйки дыма поднялись вверх, и пучок травы вспыхнул пламенем, потом меня схватили за руку и вздернули вверх.

Все еще не пришедшая в себя, я покачнулась и завалилась на схватившего меня мужчину; он бесцеремонно толкнул меня к одной из лошадей и, приподняв, бросил поперек седла с такой силой, что выбил из меня воздух. Я едва успела ухватиться за кожаный ремень стремени, когда кто-то ударил лошадь по крупу, и мы отправились прочь тряской рысью.

Из-за тряски и головокружения я видела окружающее фрагментарно, словно в разбитом стекле, но смогла заметить Марсали, которая теперь лежала неподвижно, словно тряпичная кукла, среди разбросанных углей, от которых начинала загораться трава.

Я попробовала позвать ее, но мой полузадушенный голос утонул в бренчании упряжи и громких голосах поблизости.

- Ты с ума сошел, Ходж? Зачем тебе эта баба? Брось ее.

- Нет, - голос маленького человека звучал сердито, но сдержанно. – Она покажет нам, где виски.

- Толку будет от виски, если нас убьют, Ходж! Это же жена Джейми Фрейзера!

- Я знаю, чья она жена! Двигай!

- Но он … да, ты понятия не имеешь, что он за человек! Я видел, как он однажды …

- Хватит болтать. Двигай, я сказал!

Последняя фраза сопровождалась резким звуком удара и болезненным вскриком. Рукоятка пистолета, подумала я. По лицу, мысленно добавила я, услышав мокрое хлюпающее дыхание через сломанный нос.

Рука схватила меня за волосы и больно завернула голову. Худой мужчина, задумчиво сузив глаза, уставился на меня сверху. Кажется, он просто хотел удостовериться, что я жива, потому что ничего не сказал и равнодушно отбросил мою голову, словно подобранную сосновую шишку.

Кто-то вел мою лошадь; еще несколько мужчин также шли пешком. Я слышала, как они громко переговаривались, двигаясь почти бегом, чтобы не отстать от всадников, и с треском и пыхтением, словно стадо свиней, ломились сквозь подлесок.

Я едва могла дышать, делая мелкие поверхностные вдохи, меня беспощадно трясло, но физический дискомфорт меня волновал мало. Жива ли Марсали? Она выглядела скорее мертвой, но я не видела крови, и это дарило мне небольшое, может быть, временное утешение.

Если даже она жива, она вскоре может умереть. От побоев, шока или выкидыша … о, боже, о, боже, бедный маленький Monsieur L’Oeuf …

Мои руки с отчаянием вцепились в ремень стремени. Кто найдет ее … и когда?

Когда я пришла на ток, до ужина оставалось чуть больше часа. Сколько сейчас времени? Я видела землю под собой, но мои распустившиеся волосы свисали вниз и закрывали мне лицо, когда я пыталась поднять голову. В воздухе ощущалась наступающая прохлада, но свет еще оставался, и я поняла, что солнце еще не село. Через несколько минут оно зайдет за горизонт, и начнет темнеть.

И что тогда? Когда начнутся поиски? Фергюс спохватится, когда Марсали не появится готовить ужин, но отправится ли он на поиски, имея на попечении двух маленьких девочек? Нет, он отправит Германа. Последняя мысль заставила мое сердце подскочить и сжаться возле горла. Для пятилетнего мальчика найти свою мать …

Я все еще могла чувствовать запах горения. Принюхалась раз, два в надежде, что мне это кажется. Но среди благоуханий пыли, конского пота, кожаных седел и растоптанной травы я четко ощущала запах дыма. Поляна или сарай, или оба теперь горели. Кто-нибудь увидит дым и придет. Но не поздно ли?

Я зажмурила глаза, пытаясь отвлечься от картины, которая стояла перед моим мысленным взором.

Голоса все еще были рядом. Человек по имени Ходж - это, должно быть, на его лошади я ехала - шел за ней следом. Кто-то снова пытался его переубедить, но также без всякого эффекта.

- Разделимся, - говорил он. – Разделим людей на две группы, Ты поедешь с одной, я поеду с другой. Встретимся через три дня в Браунсвиле.