Дыхание снега и пепла, т.1

- Нет, не такие, - согласился он, покачав головой, и дернул лошадь за узду. То, что он так ответил, показалось мне необычным, но что с этим делать я не знала. Я могла бы вовлечь его в дальнейший разговор – бог знает, мне нужны все союзники, которых я могу привлечь на свою сторону – но тут впереди раздались крики; вероятно, мы становились на ночевку.

Я была развязана и стянута с лошади. Ходжпайл протиснулся сквозь толпу и схватил меня за плечо.

- Попытаешься бежать, женщина, и пожалеешь об этом, - он больно сжал меня, вонзив ногти в плоть. – Ты нужна мне живой … не обязательно целой.

Продолжая сжимать мое плечо, он прижал нож плоской стороной лезвия к моим губам, задев кончик носа, потом наклонился так близко, что я ощутила его влажное отвратительное дыхание на своем лице.

- Одну вещь я не хочу отрезать у тебя, это твой язык, - прошептал он. Лезвие медленно скользнуло от моего носа вниз к подбородку, вдоль шеи, к груди, обрисовывая ее выпуклость. – Ты меня поняла, не так ли?

Он ждал, пока я не смогла кивнуть головой, потом отпустил меня и исчез в темноте.

Если он хотел вывести меня из себя, то преуспел в этом. Несмотря на прохладу, я вспотела, и меня трясло. Внезапно рядом со мной возникла высокая тень, взяла мою руку и что-то сунула в нее.

- Мое имя Теббе, - пробормотал он. – Запомни, Теббе. Помни, я хорошо к тебе относился. Скажи своим духам, чтобы они не навредили мне, я тебя не обижал.

Я машинально кивнула головой и снова осталась одна на этот раз с куском хлеба в руке. Я быстро съела его, отметив, что хотя он был и несвежий, но когда-то, сразу после выпечки был очень приличным ржаным хлебом, какой делают салемские женщины. Эти бандиты напали на усадьбу вблизи Салема или просто купили его?

Седло было брошено на землю рядом со мной; с его луки свисала фляжка. Я упала на колени и принялась пить из нее. Хлеб и вода, пахнущие холстом и деревом, казались лучшим, что я когда-либо ела. Близость смерти значительно улучшает аппетит, и все же я надеялась на что-то более изысканное в качестве последней еды.

Ходжпайл вернулся несколько минут спустя с веревкой. Он больше не утруждал себя угрозами, очевидно, решив, что ясно выразил свою позицию. Он просто связал мои руки и ноги и толкнул меня на землю. Никто со мной не разговаривал, но кто-то, поддавшись добросердечному порыву, набросил на меня одеяло.

Лагерь разбили быстро. Костры не разжигались, ужин не готовился, люди, по-видимому, перекусили всухомятку так же, как и я, затем рассыпались среди деревьев отдыхать. Связанных лошадей оставили неподалеку.

Я подождала, пока ходьба затихла, прикусила одеяло зубами и, извиваясь, словно червяк, отползла к другому дереву в семи ярдах от места, где лежала.

У меня не было мыслей о побеге, но если какой-нибудь бандит, пользуясь темнотой, попытается ликвидировать меня, я не собиралась оставаться на месте, как привязанная к столбу коза. Если повезет, то я смогу учуять подкрадывающихся злоумышленников и позвать на помощь.

Без тени сомнения я была уверена, что Джейми придет. Моей задачей оставалось выжить.

Задыхающаяся, покрытая потом и обломками сухих листьев с порванными чулками, я свернулась под большим грабом и забилась под одеяло. Спрятавшись таким образом, я зубами пыталась развязать веревку на своих запястьях. Однако Ходжпайл связал их с армейской основательностью. Не имея способности суслика грызть веревки, я ничего не добилась.

Армейская. Это слово внезапно позволило мне вспомнить, кем он являлся, и где я его видела. Арвин Ходжпайл! Он служил на королевских складах в Кросс-Крике. Я видела его очень коротко, когда мы с Джейми привезли тело убитой девушки в гарнизон.

Сержант Марчисон был мертв, и я полагала, что Ходжпайл тоже сгорел в пожарище, который полностью уничтожил склады. Значит, дезертир. Или он успел сбежать до пожара, или его просто там не было. В любом случае он воспользовался шансом дезертировать из армии его величества под предлогом своей смерти.

Что он делал с тех пор, тоже совершенно ясно. Бродил по сельской местности, грабя и убивая, и собирая вокруг себя подобных компаньонов.

Они не выглядели сейчас единомышленниками. И хотя Ходжпайл провозгласил себя главарем банды, было очевидно, что он не сможет удержать это положение долго. Он не привык командовать, не умел управлять людьми, используя лишь угрозы. В свое время я встречала много военных, хороших и плохих, и видела различие.

Я могла слышать его даже сейчас, он с кем-то громко спорил. Я видела прежде людей такого сорта; они на время могли подчинить себе окружающих благодаря вспышкам непредсказуемой жестокости, но редко задерживались у власти, и Ходжпайл вряд ли будет исключением.

Он не сможет верховодить дольше того момента, как Джейми обнаружит нас. Эта мысль успокоила меня, как глоток хорошего виски. Джейми сейчас ищет меня.