Дым

— Что за крик, а драки нет? — слышу вдруг мелодичный голос Паулины, которая должна сегодня вместе со мной участвовать в сессии и подтвердить, что чувствую я себя на десять баллов из десяти. Нужно быстрее закрыть тему с психологом и этими гребаными душевными травмами.

Вижу, как вспыхивают глаза малолетнего придурка, когда пялится на Пулю. Еле сдерживаюсь, чтобы не взять за шкирку и не вытолкать из пожарной части туда, где ему самое место. На больничный. Дураку как минимум неделю еще по срокам с гипсом ходить, а после восстанавливать руку. Арс совсем с головой перестал дружить?

Не рассыпаясь в приветствиях, бросаю на Лину тяжелый взгляд и иду напролом в кабинет к другу. Возможно, бывшему, если он без моего ведома такую хрень творит. Едва ли не с ноги открываю дверь, застав Бережного за телефонным разговором. Он явно тоже не в духе, ну что ж…

— Федь, если терпит, давай позже. Мне с утра уже мозг вынесли.

— Что здесь стажер делает?

Арс напрягается, расправляет плечи, услышав мой тон.

— Я разрешил ему тренироваться, чтобы не терял форму. Он здесь под присмотром. Соревнования…

— Ты совсем поехал с этими соревнованиями? Я запретил ему появляться, пока не восстановится. О какой дисциплине идет речь, если ты ведешь свои игры, насрав на мои приказы?

Я почти физически ощущаю, как с каждым словом из меня выходит желчь, которая копилась все это время, отравляя тело и разум.

— Тот же вопрос я всегда задаю тебе, когда ты кладешь на мои приказы, — орет в ответ Арс, не стесняясь. Стены-то картонные. — Не нравится чувство?

— Так это месть какая-то?

— Парень будет тренироваться здесь столько, сколько ему влезет.

Точка кипения дает о себе знать красными вспышками перед глазами. Я, как тот чайник, лишь пар из ушей не идет.

— Да пошел ты.

Вылетаю, не глядя на Арса, но слышу, как тот спешит за мной, насыпая вслед. Разворачиваюсь и толкаю в грудь, когда приближаемся к спортзалу. Киваю на представшее зрелище: Паулина танцует в кадре рядом с нашим общим другом-киллером, пока тот, откровенно лапая за талию, направляет ее движения.

Лина флиртует со стажером так же пошло, как это в целом и выглядит. Не мне ее осуждать, но вот у Арса лицо заметно кривится. В глазах застывает огонь, какой давно не видел. Наверное, с тех самых пор, как он осел в кабинете и, зарывшись в бумажках, на хрен забил на жизнь.

Ему нужна была встряска? Он ее получил.

— Ты змееныша пригрел.

Хлопаю друга по плечу, а затем ухожу, оставив осознавать собственную глупость.

Час наедине с психологом проходит в этот раз совсем иначе. Я много, очень много говорю, выплескиваю все, что кипит внутри, и все, что тлело. К моему удивлению, это приносит результат. Появление Паулины с опозданием в двадцать минут ровным счетом ничего не меняет. К тому времени я уже признаю, по словам Алексеевича, самое главное: что отчаянно отбиваюсь от правды, которая окружает меня.

Юна была права. Я не хотел ее слушать, потому что она была чертовски права. Я бежал от реальности, как бежал от боли. Я — дурак, а она — мой свет. Просто злился сам на себя, потому что ушел с головой в беспроглядную тьму.

После внезапного озарения срываюсь с извинениями, оставляю Паулину отдуваться за двоих, а сам мчу в мастерскую — сейчас это кажется важнее всего прочего.

Просидев там до вечера, чтобы закончить задумку, забираю детали и спешу домой. Очень надеюсь, что успею вперед девочек, но нет — Юна уже забрала дочку и встречает со сдержанной улыбкой, прячет глаза. Зато мелкая, издалека увидев даже через пленку «клокодилов», бежит ко мне да едва не взлетает.

Лиса спотыкается на ровном месте, и я ловлю ее за миг до того, как прочесала бы носом пол. Слышу тихий вскрик рядом, оборачиваюсь и, наверное, первый раз с нашей недомолвки — или моей вспышки гнева, как сказал бы Алексеевич — пересекаюсь с Юной взглядом. Глаза у той широко распахнуты, как и губы. Смешная такая: выдыхает, быстро моргает, улыбается нервно.

— Это клокодилы, мамоська!

— Да-да, крокодилы, — глажу Лису по голове, чтобы хоть чуть-чуть усмирить ее пыл, — сейчас схожу за остальным, и мы пойдем собирать конструктор вместе.

Еще раз смотавшись вниз, веду малышню в комнату распаковывать все. Не подаю вида, но чувствую, что Юна наблюдает за нами. Уже знаю, о чем думает, вот только ей придется с этим жить.

Да, на те деньги, которые она заплатила за аренду комнаты я заказал им кое-что в квартиру для ремонта. А еще основу для кроватки Лисы. После мультфильма про Спящую Красавицу, где та увидела ложе с резным изголовьем, она просила такую же. Сделать ее было несложно и незатратно, а с рисунками помог мой хороший знакомый, мы с ним часто работаем на объектах вместе.

Лиса скачет вокруг меня все время, пока устанавливаю кровать. У нее столько эмоций, что ими можно было бы разукрасить большой серый город.