Дым и тени

Тони убедился в том, что подключена только большая лампа, шагнул в сторону и окинул критическим взглядом свою работу.

«Поскольку подключить надо было только один прибор, вряд ли я мог сильно облажаться. С другой стороны, если я все-таки допущу такое, то вырублю все электричество в здании и уничтожу кучу дорогостоящего оборудования, к которому не должен даже прикасаться, не говоря уж об освещении, тоже совсем не дешевом. В результате я по меньшей мере вылечу с работы и дам Повелителю Теней возможность беспрепятственно воспользоваться воротами. Поэтому никакой спешки».

Тони не имел ясной линии обзора, поэтому присел, чтобы выглянуть из-за путаницы кабелей и проверить, вправду ли пульт подключен к электросети и действует ли он. Когда парень выпрямился, Лес все еще стоял рядом и явно ожидал, когда Фостер даст более подробный ответ.

— Послушай, если у Сорджа проблема, то он может поговорить с Аррой. А я просто делаю то, что мне велели. Так безопаснее.

— Тебе за это платят?

— Нет.

«Одиннадцать ноль семь. До открытия ворот осталось примерно восемь минут. Лес, убирайся к чертям собачьим!»

— Просто немного бесплатной тренировки. Знаешь, я ведь учусь этому бизнесу.

Лес возвел глаза к потолку.

— Потому что хочешь когда-нибудь стать продюсером.

Эти слова заставили юношу оторвать взгляд от наручных часов.

— Как ты догадался?

Он не думал, что когда-то об этом упоминал.

— Господи, Тони, я не тяну на медиума. Здесь все, от «мертвых душ» и выше, мечтают стать продюсером. В моей бригаде есть три парня, работающих над сценариями и намеревающихся закончить карьеру в продюсерском кресле. Хотя нет, один из них не собирается продвигаться дальше сценариста, бог знает почему.

— Это говорит парень, работающий над «Пасторальными образами в дилетантской поэзии конца восемнадцатого века».

— Да… Ну…

Голос Леса потерялся среди вибрации, появившейся в голове Тони. Струйка пота потекла по его боку. Когда мышцы Фостера стали напрягаться, он потянулся и застыл, держа руку над выключателем.

«Если что-нибудь произойдет, а Лес это увидит, то еще один голос сможет выкрикнуть предупреждение. Пусть наберется порядочно таких свидетелей. Людям придется к ним прислушаться!

Но если что-нибудь произойдет и он это не остановит, что тогда? Могу ли я рисковать еще одной Никки, допустить новую смерть в надежде на ничтожный шанс, что Лес увидит то же самое, что вампир, волшебница и я сам? Нет, не могу».

«Почему я? — сердито вопросил Тони вибрацию, переходившую в боль, а потом повернул выключатель и ударил лучом света в полуразобранную декорацию. — Я самый обыкновенный парень. Во мне нет ничего сверхъестественного. Я не герой!»

— Э-э, Тони? — Твердая хватка Леса на его руке отвлекла Фостера от этих мыслей. — Разве Арра не хотела, чтобы ты сделал замеры?

«Правильно. В боли появилась прореха. Чтобы сделать правдоподобные замеры, я должен был находиться куда ближе к воротам, к источнику вибрации, проделывающей огромные рваные дыры в моем мозгу.

Сделай зарубку себе на память. В следующий раз иди на дело с более надежной историей для прикрытия».

Не уверенный в том, убедительно ли он держит фотометр, Тони прошел вдоль кабеля к задней части лампы, сделал глубокий вдох, сощурил глаза, почти закрыл их и шагнул вперед.

«Иди на свет. Постой, разве такое не говорят всегда тем, кто скончался? Только этого мне и не хватало — делать мрачные пророчества самому себе».

То ли у парня из-за яркого света потекли слезы, то ли его глазные яблоки взорвались и текли теперь по щекам. Оба варианта казались ему одинаково убедительными. Он видел все не то чтобы размытым, а скорее стертым, ворсистым по краям.

Тони большим пальцем включил контроль на фотометре, чтобы сделать замеры, повернулся и понял, что стоял прямо под воротами. Не у приборной панели, не на корточках возле Ли, а именно там. Каждый волосок на его теле встал дыбом. Это ощущение было крайне неприятным. Фостер не смог удержаться и посмотрел вверх.

Свет и потолок, едва различимый сквозь сияние. Еще дальше, или рядом — даль. У парня просто не хватало слов, чтобы описать, чем ворота были и чем — нет. В конце этой дали угадывалось что-то ожидающее, пытающееся увидеть, пытающееся решить, холодное, взвешивающее и рассчитывающее, ужасное.

Потом лампа погасла. Спустя одно биение сердца ворота закрылись.

— Ты что, пытаешься себя ослепить? — прогремел где-то за спиной Тони голос Леса. — Даже направленная на потолок, эта большая сукина дочка выбросила достаточно люменов, чтобы повредить глаза!

Тони вытер влагу со щек, понял, что глаза его остались целы, увидел, что Лес ждет, пока он ответит… что-нибудь.

— Э-э, я сделал замеры.

— Рад за тебя, А теперь оставь эту поганую штуку там, где она должна стоять, и убирайся к дьяволу из моих декораций. Меня ждет работа.

В тоне Леса слышалось куда больше участия, чем в его словах.

— Хорошо. Извини.

— Тупица.