Дым и зеркала

— Да, конечно, но…

— Возьмете фонарь. — Чуть громче, чем обычно. Режиссерская громкость. — Заберешь свой ноутбук. А потом придумаешь, как вытащить всех нас отсюда.

Даже Тома, Бренду и Хартли? Этого он тоже не мог сказать.

Может, Питер понял все по его лицу.

— Всех нас, — повторил он. — На выход. Ли! Ты идешь с Тони.

Тот поднялся, подталкиваемый голосом Питера, тем, что Питер всегда говорил, что им делать.

Тони сдался. Даже с ускорившимися проигрышами они вернутся задолго до того, как снова оживет бальный зал.

— Ты уверен? — тихо спросил Тони, когда Ли подошел к нему.

— Питер прав. Мне надо отвлечься.

— Возьмешь фонарь?

— Конечно.

Они уже добрались до столовой, прежде чем Тони понял, что им надо было пойти другим путем. Он замер на пороге, но Ли ухватил его за руку и потащил за собой.

— Это просто комната с кровью на полу. И все. — И если бы еще он не цеплялся за руку Тони так, что в ней прекратилась циркуляция крови…

Тони добавил это ко все удлиняющемуся списку вещей, которые нельзя было говорить вслух.

— Она бы стала злиться из-за крови.

Она. Бренда. Быстрый взгляд в сторону темной подсохшей лужицы.

— На полу?

— Нет. На рубашке.

— А… Точно.

— Она всегда ругала нас, чтобы мы не пачкали одежду. С бюджетом, выделяемым ЧБ на гардероб, можно позволить только по одному набору костюмов.

— Ну, если придираться, это она ее запачкала.

Ответный смешок прозвучал несколько истерично, и Тони решил, что перешучивание, свойственное парням, пока лучше отложить. Когда они проходили кладовую, он внезапно вспомнил о своем рюкзаке, который оставил там почти сразу после рассвета и забыл.

— У меня есть футболка, если хочешь переодеться.

— Что?

— Ну, из… — Он махнул в сторону крови Бренды.

— А, да. Спасибо. — Ли двигался совершенно не так, как обычно, — совсем не плавно. Он поставил фонарь на гранитную стойку. — Как же я хочу, чтобы этот чертов ребенок уже заткнулся!

Плач Карла уже давно отошел на задний план, и его можно было игнорировать, как все они игнорировали шум дорожного движения, музыку в лифте и провинциальных политиков. Но он все равно оставался убедительным оправданием.

Тони вытащил из-под стойки рюкзак и достал из него черную футболку.

— Наверно, будет немного мала, но она чистая. — Он выпрямился. И замер. Ли стянул свою футболку, скомкал ее и стал оттирать пятно на коже. Свет фонаря бросал тени во впадины и золотил выступающие мускулы. Ли удалял с груди волосы воском — для сериала; иначе на пленке от них возникали искажения — но Тони без проблем мог представить темные завитки, которые там были.

Ему снова было тяжело дышать.

Хотя, с положительной стороны, холодно определенно не было.

— После работы я собирался на спектакль с Генри, — поспешно сказал он, неловко протягивая чистую футболку.

— Генри? — Ли поднял голову. — Твой друг?

— Теперь просто друг.

Странный диалог. Даже скорее тяжелый.

Что здесь вообще творилось?

Он продолжал протягивать футболку. Ли смотрел мимо нее с… Тони понятия не имел, как можно назвать такое выражение, но взгляд зеленых глаз был пугающе пристальным.

А потом он оказался стоящим спиной у стойки; гранитный край вдавился в поясницу. Пальцы Ли обхватили его голову почти слишком сильно, как раскаленные клещи, рот прижался к его рту отчаянно и всепоглощающе, и его тело очутилось совсем рядом, и под руками Тони оказалось внезапно очень много гладкой горячей кожи, и господи, люди реагировали на смерть на редкость странно! Тони знал: худшее, что он может сделать, это ответить, но он-то не был мертв, и он ответил…

И загорелся свет.

Глава 11

По идее, поскольку с места Тони не сдвинулся, он все еще целовался с Ли. А еще он прижимался к стойке в кладовке, двигая ртом и задевая локтем тарелку с иллюзорными пирожными. Он чувствовал…

Нет, не чувствовал.

«Черт!»

Ли, должно быть, шарахнулся от него. И не важно, была ли эта реакция в духе «О боже, какого хрена я творю?» или он просто понял, что Карл перестал плакать, или почувствовал иную реакцию, когда Тони повернул голову, чтобы посмотреть на пирожные. В конечном итоге они больше не находились в прямом контакте.

Он секунду не шевелился, чтобы отдышаться — другой естественной реакции придется успокоиться самой — а потом самым ровным тоном, на который был способен, произнес:

— Я в проигрыше. В том, который происходит в… — Ванная, ступеньки, ведущие в детскую, теплица, бальный зал; он пробежался по последним проигрышам. — …В гостиной. Из коридора мне раньше казалось, что у кого-то судороги, но я не стал заходить и проверять, так что, может, ээ… — Он попытался включить мозг, но монолог заставил его подумать о своем рте, что заставило его вспомнить про рот Ли и про то, что Ли только что делал этим ртом, и поэтому Тони начал гадать, почему он остановился, и… — Господи боже! Убеждения убеждениями, но сейчас секс был не самой насущной проблемой! — Слушай, это ненадолго, поэтому пока горит свет, я пойду на кухню. Или жди здесь, или иди за мной.