Дым и зеркала

Когда он закончил говорить, он сдвинулся с места — довольный, что смог говорить таким голосом, будто ничего необычного не произошло. Где в «ничего необычного» не входили судороги давних покойников в гостиной, разумеется. Если Ли захочет отрицать поцелуи взасос, Тони предоставит ему этот шанс.

«А если не захочет?»

Двадцать четыре часа назад — нет, даже двенадцать, — Тони бы отдал правое яйцо, чтобы Ли Николас внезапно сменил ориентацию. Он даже придумал пару сценариев, в которых объяснялась бы причина. В одном из них упоминался любрикант со вкусом киви, и заканчивалось все шикарно — в отделанном атласом гробу Рэймонда Дарка в студии. Но в данный момент это было ненужное ему затруднение. С безответной страстью он привык справляться. Если получить на нее ответ, только бог знает, чем все закончится.

Хотя нет, на самом деле все и так понятно…

«Господи боже, Тони, начни уже думать головой!»

Когда проигрыш закончился, он уже готов был пару раз постучаться лбом об стену. Не только это помогло бы отвлечься, но и заодно заставило бы его прекратить обращаться к себе в третьем лице.

Хотя на плите кипел чайник — и продолжал кипеть, пока в гостиной разносили убийственный чай, — кухня пустовала, и задняя дверь оставалась закрытой. Судя по всему, закрытой. И до этого его не остановили двери, которые были, судя по всему, закрыты. Все, что надо было сделать, это…

Проблема.

Кэсси сказала, что Генри оставит ноутбук на ведре, в котором валялись окурки. А это означало, что ему придется протащить горизонтально расположенный ноутбук через вертикальную щель на пять сантиметров больше, чем этот самый ноутбук был по ширине. Кому-то пришлось бы держать его на боку по направлению к входу.

Какая жалость, что он не сообразил этого, пока Кэсси и Стивен были рядом.

— Генри? Генри, ты меня слышишь?

Если Грэхем мог общаться с призраками своих кузенов благодаря кровным узам, то он мог связаться с Генри. Кровь связывала их много лет.

— Ген…

Тьма.

И Карл.

— …ри!

Никакого ответа. По крайней мере, он ничего не услышал. В конце концов, Генри был сверхъестественным существом — вампиром, Ходящим в ночи, бессмертным кровососом. А Тони — всего лишь помощником режиссера, помогающим снимать второсортный сериал в третьесортной студии. Он протянул руку к стене, прикоснулся пальцами к краю косяка — и не смог продвинуться дальше. Он надавил на барьер и почти почувствовал, как концентрируется сила, чтобы остановить его. Она казалась вполне вещественной.

И хваленая волшебная сила, с помощью которой он почувствовал существо в подвале, не помогала ни черта. К счастью был другой выход. Уже проверенный.

— Кэсси! Стивен! Вы нужны мне на кухне!

— Что случилось?

Не призраки. Этот бархатный голос было ни с чем не перепутать. Хотя можно было легко понять и без этого — по тени, отбрасываемой на дверь в свете фонаря.

— Дверь открыта примерно настолько. — Тони повернулся и развел ладони примерно на пять сантиметров. — Ноутбук вот такой ширины. — Он сдвинул руки ближе. — Он должен стоять на боку, иначе мне его не протащить.

— А зачем тебе призраки?

— Они могут разговаривать со смотрителем.

— Ты не можешь говорить с Генри?

— Похоже, что нет.

Одолженная футболка была облегающей. Он уже видел Ли в облегающих футболках, но только не в его собственной. Различие было очень интересным, где заинтересованность проявлялась уже конкретными частями тела. Темные пряди волос, не зализанные назад чем-то, что использовал Эверетт, падали на лицо актера. Тони смутно помнил, как ухватился за его волосы, когда чужой язык проводил по его небу.

Взгляд Ли метался по комнате, будто его глаза заменили бело-зелеными шарами — плита, окно, дверь, стена, шкаф, раковина, потолок — что угодно, только не лицо Тони.

— Слушай, насчет того, что произошло. Я… В смысле, это было… Просто… Бренда…

И он умолк.

«Господи, актеры без сценаристов совершенно не способны выражаться. И кстати, Бренда? Спасибо, что припомнил ее. Просто ни с чем не сравнимое чувство, когда ты служишь заменой для мертвой костюмерши».

Тони немного хотелось дать Ли попотеть. К счастью, его лучшая половина выиграла, но только потому, что часть мозга, соединенная с его членом, считала, что взмокший Ли Николас — это прекрасно, и ему очень хотелось подавить эту идею.

— Ты просто перенервничал. Я понимаю. Все в порядке. — И поскорее закончить, пока Ли не вздумал начать спорить. Или соглашаться. Или вообще что-то говорит. — Но если нам придется разбираться с тем, что происходит… — Если ему повезет, то по тону будет все понятно. Меньше всего ему хотелось сидеть с Ли и обсуждать чувства, — …то это может подождать, пока мы не выберемся из дома?

Возможно, облегчение.

— А что пока? Ничего не знаем?

— Эй, мы парни. Мы никогда ничего не знаем.

Совершенно определенно облегчение. И еще и улыбка.

Так что Тони улыбнулся в ответ.

— Я спросил, чего тебе?

Вздрогнув, он сделал шаг назад и задел руку Стивена. Внезапный озноб разобрался с остатками заинтересованности и заставил вспомнить о насущной проблеме.

— Извини. Я был… Э…

Стивен закатил глаза.