Дым отечества [СИ]

* * *

— …обвиняется в том, что двадцать второго октября тысяча триста пятидесятого года от Рождества Христова участвовал в мятежном походе на Абердин с сыновьями своими Джоном, Джорджем и Адамом…

Джордж, уже освоивший умение спать с открытыми глазами и серьезным лицом, выпал из полудремы и уставился на судью. Затем на тестя. Хотел сказать что-нибудь, но решил дождаться вызова свидетелей.

— Есть ли кто-либо, способный опровергнуть это обвинение?

Тесть сидел, как ни в чем не бывало — солидная фигура, богатый кафтан, белая борода, подобающие цепи. Герцог Шательро, граф Арран, двадцать второго октября ехавший с Джорджем Гордоном, зятем, и своей дочерью в Дун Эйдин, сидел на скамье, словно не слыша вопроса.

— Виновен, — поспешно сказал судья.

Джордж попытался проснуться.

Вечером тесть пришел к нему в камеру — как всегда, в замках все решала не воля королевы или судей, а деньги, переданные стражникам. Вопреки обычаю, долгу и вежеству, зять не потрудился подняться из кресла, и даже взгляд от углей в камине не отвел.

— Сын мой, — укоризненно сказал тесть, — вы обязаны выслушать меня внимательно.

Джордж со вздохом кивнул, но не повернулся.

— Вы считаете меня предателем, но вы не знаете главного. Есть свидетели, видевшие вас на дороге рядом с отцом.

— Не сомневаюсь, — промолвил Джордж, стараясь быть вежливым. — Меня часто называли двуличным, должно быть, теперь я стал и двутелым.

— Вчера меня предупредили, и предупреждение обошлось мне дорого. Если бы кто-то стал утверждать, что вы были при мне, ваше двуличие объяснили бы колдовством! — вполголоса рявкнул тесть уже без всякой укоризны и смущения.

— Предполагается, что я перенесся туда по воздуху, а потом вернулся? — заинтересовался Джордж. Такого можно было ждать от Эрскина — он у нас известный ведьмоборец. От Мортона. Может быть, от Нокса. Но вот для Мерея это большой шаг вперед. Раньше он с такими вещами не шутил. Раньше он, впрочем, и с покойниками не воевал.

— Да почем я знаю… — уголки губ тряслись у Аррана, и руки тоже тряслись. — Перенеслись. Или вообще не уезжали, а нам явили фантом. А моя дочь была вашей сообщницей…

Это больше не герцог де Шательро, думает Джордж, это просто перепуганный старый человек. Его сломали совсем. Он будет слушаться только страха. Он с самого начала слушался только страха, а я-то рассчитывал, что Арран станет думать о выгоде.

— Но ведь она и была. — пожимает плечами Джордж. — Моей сообщницей, помощницей и, естественно, ведьмой. Как бы мы без помощи фрейлины королеву на шабаш возили?

Тесть хрипит и глотает воздух. Нет, сейчас и здесь он не умрет — ни от сердца, ни от удара, нет в нем той крови. Побоится и перестанет.

— Так что у нас есть два необходимых свидетеля, которые Охотно расскажут, как Ее Величество целовала Сатану неудобно сказать куда, на вершине Бен-Невиса. Да и не мы одни это видели — там и другие были… общие знакомые. Коль уж меня разоблачили, я ни одного имени не укрою. А там они и сами заговорят. Вы как думаете, почему Ее Величество в обморок упала, когда Джону голову рубили? Это с нее часть колдовства спала, вспомнила она, как он к ней ночью через окно летал. Мы все летали, — пояснил Джордж, — вся семья, кроме батюшки — старый человек, все же, да и мать бы не одобрила.

Джордж говорил и понимал, что завтра ему будет очень трудно удержаться от такого размена. Слишком соблазнителен. Но уж очень много крови — и все без толку. Нет. Если судьи не начнут первыми, он по этой дорожке не пойдет… но знать об этом Мерею незачем.

— Я надеюсь, достопочтенный тесть, что Господь сохранит вас в здравии, мире и благополучии до утра и мы увидимся завтра.

И не встал, чтобы попрощаться.