Дымная река

Проводники были сильно избиты, одежда их разодрана в клочья. Ласкары не пострадали, но и они, босые, в тонких штанах и рубахах, выглядели жалко, а защитой от холода им служили только головные платки и накидки. Наверняка им было безумно страшно, но, как истинные ачха, они этого не показывали и держались с покорным стоицизмом. Я понимал, что они контрабандисты и получили по заслугам, однако, признаюсь, меня охватила жалость к ним. Глядя на их понурое шествие, я подумал: а как вел бы себя я, окажись на их месте? Чужой город, вокруг разъяренная толпа, меня ведут в китайскую темницу…

Нам с Джаквой удалось протиснуться в первые ряды зевак, плотно окружавших конвоиров и пленников. Затем процессия вошла в узкую Старую Китайскую улицу, и я оказался вровень с одним ласкаром, стройным и крепко сбитым. Как и все его товарищи, он шел, понурившись, но у меня сложилось впечатление, что он еще очень молод. Я разглядел, что грязная бандана его сооружена из старого линялого полотенца гамуча, и подумал, что, возможно, он не из Бенгалии, как другие ласкары.

Казалось, в узких пределах улицы шум толпы стал еще громче. Конвоиры отвлеклись на крикунов, и мне удалось еще немного приблизиться к молодому ласкару. Я видел только край его лица, однако что-то в линии скул показалось знакомым. Толпа мешала рассмотреть его хорошенько, но, вот честное слово, он чрезвычайно походил на твоего любезного братца Джоду.

Пожалуйста, не тревожься, милая Пагли. Во-первых, я совсем не уверен, что это был Джоду, и потом, Джаква меня успокоил: «долой башка» пленникам не грозит (признаюсь, такая мысль мелькала, и я упросил своего друга справиться у конвоиров), их просто отведут в тюрьму.

Сейчас все вроде как угомонилось, однако жизнь Города чужаков так и не вошла в прежнее русло. Вокруг фактории Бухта, где обитает мистер Иннес, выставлены караулы. Ты спросишь, почему его просто не арестуют? Задиг-бей растолковал мне: по давней традиции, гильдия Ко-Хон гарантирует безопасность своим чужеземным партнерам. Власти настаивают, что именно гильдия должна выдворить Иннеса из Кантона, и, если он откажется уехать, пострадают китайские купцы, понеся воистину ужасное наказание.

И в том я убедился собственными глазами, когда попытался вновь посетить питомник «Жемчужная река».

Однако не буду забегать вперед, тебя, конечно, заинтересует то, что предшествовало моей поездке, ибо это напрямую связано с твоими картинками.

Четыре дня назад я получил твою бандероль, отправленную на прошлой неделе. Какая удача, что мисс Эллен Пенроуз подготовила полный комплект иллюстраций (выполненных, надо сказать, на удивление профессионально)! Посылка пришла очень вовремя, ибо назавтра должен был появиться А-Мед, с которым, как ты помнишь, мы условились, что ровно через неделю после моего первого визита в питомник он вновь заберет меня из отеля. Мой интерес к господину Чану ничуть не угас, и я с величайшим нетерпением ждал прибытия его человека. Утром я упаковал рисунки, предупредил мистера Марквика, что жду гостя и прошу немедленно о нем известить, и засел в своей комнате.

Дабы не тратить время впустую, я занялся портретом Джаквы, но вообрази мое огорчение, дорогая Пагли, когда А-Мед так и не появился! Я был ошарашен, не менее раздосадован и, когда часы на церкви отбили шесть вечера, решил больше не ждать. Отыскав Джакву, я сказал, что завтра намерен нанять лодку и отправиться в Фа-Ти самостоятельно. К моей великой радости, он предложил меня сопровождать (на что я, честно говоря, рассчитывал) и даже обещал договориться о лодке.

Наутро мы отправились. Ты даже не представляешь, милая Пагли, в каком радостном волнении я пребывал! Казалось, все благоприятствует нашей поездке: день выдался чудесный, лодка оказалась не ужасным кораклом с гарпиями, но сампаном под управлением добродушного старика. Правда, было тесновато, нам с Джаквой пришлось сидеть вдвоем на одной банке, и мы хватались друга за друга, когда лодка качалась на волнах. Но это лишь добавляло прелести нашей поездке, мы даже решили ее слегка продлить, немного прокатившись по реке. Мы уже миновали приметные вехи вроде песчаной косы Шамянь, Голландского форта и места казней, когда на берегу увидели огромную толпу, глазевшую на некое действо, происходившее на причаленной барже.

Подплыв ближе, мы поняли, что главный объект зрелища — человек, закованный в большую деревянную колодку. Проезжавший мимо лодочник сказал, что это сообщник злополучного Иннеса, он наказан за пособничество в контрабанде опия. Его, наверное, обезглавят, если Иннес не уберется из города!

Я полагал, карают лиходея под стать самому Иннесу, но вообрази, милая Пагли, мое смятение, мой ужас, когда я разглядел лицо обвиняемого. Это был не кто иной как Панхиква, прославленный купец, знаток цветов и ценитель сада!