Дымная река

Спасаясь от несносной жары, Нил и прочая челядь сидели в самом прохладном помещении — смежном с кухней пустующем складе, куда вдруг вбежал слуга-подавальщик:

— Вы только гляньте, что творится!

Отставив стаканы с водой и шербетом, все поспешили к дверям: в крытом пассаже китайцы, нагруженные узлами с матрасами, одеждой и кухонной утварью, потоком устремлялись к выходу из фактории.

В ряду чужеземцев, подолгу обитавших в Кантоне, Бахрам был среди тех немногих, кто привозил своих слуг. Поскольку нанять местных было гораздо дешевле, многие торговцы просили компрадоров подыскать им поваров, уборщиков и других работников. Вот они-то сейчас и покидали факторию все разом, словно кто-то их уведомил о скором извержении вулкана, вынудив спасаться бегством.

Затесавшись в эту толпу, Нил увидел рядом с собою китайца, часто доставлявшего провиант в индийскую факторию.

— А-Тэй! Куда вы все так спешить?

— Юм-чаэ приказать — вся китайса уходить. Не мочь оставаться.

На майдане Нил узрел такие же потоки работников, выливавшиеся из всех тринадцати факторий. Иноземцы собирались в кучки, наблюдая за этим зрелищем. Возле одного флагштока Нил углядел своего знакомца, нынче в шафрановом одеянии.

— Что происходит, Ноб Киссин-бабу?

— По-моему, все очевидно, — ответил гомуста. — Выводят местное население. Анклав изолируют.

Исход слуг длился всего полчаса. Затем на майдане появились полицейские. Рассыпавшись веером, они отдали приказ, после которого цирюльники тотчас свернули навесы, торговцы съестным погасили жаровни, а устроители сверчковых боев загнали своих бойцов в их домики. Пока лоточники и разносчики упаковывали товар, иных завсегдатаев майдана — жуликов, зазывал и певцов — собрали в кучу и выпроводили вон.

Меж тем и на реке шла кипучая деятельность. Небольшие флотилии судов разворачивались носом к факториям; по окончании их маневра стало ясно, что они возвели трехрядный заслон: первые два ряда — баркасы с изрядным числом матросов на борту, последний — лихтеры, пришвартованные друг к другу и не оставившие места для прохода даже крохотной лодки. Затем, как бы подчеркивая, что о побеге нечего и думать, отделение солдат вытащило все чужеземные шлюпки на берег.

— Видите, как все тщательно спланировано? — сказал Ноб Киссин-бабу. — Теперь тут и мышь не проскочит. И даже лягушка.

Нил предложил ему осмотреться, и они вместе прошлись по Городу чужаков. Очень быстро выяснилось, что все подходы к анклаву перекрыты: в Свинском проулке, на обеих Китайских улицах, Старой и Новой, стояли пикеты, разворачивавшие обратно всех, кто не имел специального пропуска.

Улица Тринадцати факторий превратилась в этакую нейтральную полосу: черные ходы факторий замуровали еще раньше, а теперь на всем протяжении мостовой стояли солдаты с мушкетами и лядунками.

К закату вокруг анклава установили фонарные столбы, и вечером весь майдан был залит ярким светом.

В индийской фактории царило подавленное настроение; по приказу хозяина Вико, Место и кухонные рабочие долго составляли полный перечень продуктов, хранившихся в кладовой. Как выяснилось, бобов, риса, сахара, масла и муки хватит на месяц, а вот питьевой воды — всего на пару дней.

— Что ж такое они задумали? — сказал Вико. — Может, хотят уморить нас голодом?

Не успела начаться дискуссия, как у входных дверей возникла вереница из кули — оказалось, городские власти распределяли провиант. Индийская фактория тоже получила свою долю: шестьдесят кур, две овцы, четыре гуся, пятнадцать бадей питьевой воды, бочонок сахара, кульки с печеньем, мешки с мукой, кувшины с маслом и еще много всякого другого.

— Ничего не понимаю. — Вико поскреб в затылке. — Нас хотят уморить или откормить на убой?

Всю ночь на майдане трубили морские раковины, звенели гонги, слышались резкие команды Кань-чо! Цау-чо! Поглядывай! Смотри в оба! Уснуть было невозможно.

Утром, наскоро позавтракав в кухне, Нил вышел на майдан и поразился произошедшим переменам: за ночь, точно в сказке, ярмарочная площадь превратилась в строевой плац. Все прежние обитатели майдана исчезли, зато появились вооруженные солдаты, человек пятьсот, а то и больше: одни маршировали, другие несли караул под стягами своих подразделений.

Днем новшества продолжились: в центре майдана бригада рабочих возвела палатку, которую заняла группа толмачей, возглавляемая старейшиной Томом.

Они-то здесь зачем?

Получив задание все выяснить, Нил доложил хозяину: это пункт приема заявлений и жалоб иноземцев. Если, к примеру, чужаку нужно что-нибудь постирать, пусть обратится к толмачам, и они проследят, чтобы заявка была исполнена должным образом.

У Бахрама отвисла челюсть.

— Они держат нас в заточении, но озаботились нашим бельишком?

— Да, сет-джи. Говорят, не хотят причинять нам даже малейших неудобств.

Чуть позже под балконом английской фактории поставили несколько больших кресел, в которые уселись купцы китайской гильдии. Сменяя друг друга, они сидели там сутки напролет. Похоже, купцы отбывали наказание за то, что не сумели уговорить чужеземных партнеров сдать контрабанду.