Дымная река

Бахрам отвечал на заданные ему вопросы, однако в некоторых темах, интересовавших Наполеона, Задиг разбирался лучше, и потому вскоре стал не просто переводчиком, но третьим собеседником, зачастую оставляя друга в роли бестолкового слушателя. Лишь много позже Бахрам уразумел суть этой беседы, хотя в воспоминаниях о ней он себе виделся ее полноправным участником.

Первая серия вопросов, носивших личный характер, слегка смутила Задига: бич Пруссии заявил, что весьма впечатлен внешностью Бахрама — мол, бородатым лицом он схож с древним персом, но вот одеяние его скорее индийское. А потому любопытно узнать, что именно современные парсы сохранили от культуры древней Персии.

Бахрам был вполне готов к такому вопросу, который часто слышал от приятелей-англичан. Генерал не ошибся, сказал он, одежда его и впрямь индийская, за исключением двух важных деталей, кои, независимо от пола, носят все его единоверцы: пояс кошти, сплетенный из семидесяти двух шнуров, и рубаха седре[32]. Оба эти талисмана скрыты под верхней одеждой, которая, как справедливо заметил император, ничем не отличается от той, какую по торжественному случаю надел бы всякий его соотечественник, равный ему по социальному статусу. Этакое сочетание наружного сходства с другими и невидимой глазу особости распространяется и на прочие стороны жизни его маленькой общины. Что касаемо веры, парсы твердо следуют древним канонам, всеми силами соблюдая учение пророка Заратустры, в остальном же свободно перенимают обычаи и повадки своих соседей.

— Каковы главные принципы учения пророка Заратустры?

— Эта религия, ваше величество, из числа самых ранних верований в единого бога. Священное писание «Зендавеста» повествует о боге Ахура-Мазде, всеведущем, вездесущем и всевластном. В миг Творения он испустил лавину света. Ахура-Мазда — создатель всего сущего, а темная сила, отринувшая его ауру, известна под именем Ангра-Манью или Ахриман, то бишь дьявол, сатана. С той поры добро и свет извечно на стороне Ахура-Мазды, а силы тьмы им противостоят. Цель каждого зороастрийца проникнуться добром и изгнать зло.

Наполеон оглядел Бахрама и спросил:

— Он владеет авестийским языком?

— Нет, ваше величество. Как и большинство его соплеменников, он говорит только на гуджарати и хиндустани, даже английский освоил совсем недавно. Древний язык «Зендавесты» ведом только священникам и тем, кто изучал Писание.

— А как насчет китайского? Вы оба часто бываете в этой стране, не пытались овладеть ее наречием?

— Нет! — хором воскликнули Задиг и Бахрам.

В Южном Китае торговцы изъяснялись на своеобразном жаргоне, который еще называли пиджин в значении «деловой язык», весьма удобном в решении коммерческих вопросов. Многие китайцы свободно владели английским, но не желали вести на нем переговоры, считая, что это даст преимущество европейцам. Они больше доверяли пиджину, в котором, сохраняя китайскую грамматику, использовали лексику английского и португальского языков, а также хиндустани. Все, говорившие на этом жаргоне, оказывались в равном положении, что всех вполне устраивало. К тому же освоить этот язык было очень просто, а для тех, кто им не владел, существовал целый класс толмачей, так называемых «линквистов», готовых перевести с английского и китайского.

— Скажите, якшаться с китайцами вам дозволено беспрепятственно?

— Да, ваше величество, никаких ограничений. Наиболее важные сделки проходят через китайскую купеческую гильдию «Ко-Хон», члены которой несут всю ответственность за ведение дел с чужеземцами. В случае каких-либо нарушений им приходится отвечать за поступки зарубежных дельцов, и потому отношения между китайскими и прочими купцами очень близкие, едва ли не партнерские. Еще есть разряд так называемых «компрадоров», обеспечивающих иностранцев провиантом и слугами. Они же следят за порядком в наших жилищах, расположенных в «Тринадцати факториях».

Последние два слова Задиг произнес по-английски, и генерал заинтересовался:

— Фактория — в смысле фабрика?

Задиг, хорошо разбиравшийся в предмете, не замедлил с ответом:

— Нет, ваше величество. Слово «фактория» заимствовано у венецианцев и португальцев, посещавших Гоа. Оно происходит от португальской «фейтории», означающей место, где агенты и комиссионеры ведут дела. Китайцы называют его «хон».

— То бишь слово никак не связано с производством?

— Никак, ваше величество. Строго говоря, факториями владеет гильдия «Ко-Хон», но вам это и в голову не придет, ибо все они олицетворяют собою разные государства. Над некоторыми, скажем, французской факторией, даже развеваются национальные флаги.

Генерал прошелся туда-сюда, искоса поглядывая на собеседника.

— Стало быть, фактория — своего рода посольство?