Дымная река

Бахрам был абсолютно не готов к встрече с императором на унавоженных капустных грядках и, не спуская глаз с Задига, решил во всем следовать примеру друга: если тот падет ниц, он поступит так же, не боясь изгваздать дорогую одежду. Однако повторить маневр Задига, сдернувшего шапку и обнажившего голову, было затруднительно; на секунду Бахрам представил, как разматывает свой десятифутовый тюрбан, и, отринув эту идею, просто склонился в поясном поклоне.

Как ни досадно, все эти усилия пропали даром, поскольку властный господин оказался всего лишь дежурным офицером. Мало того, конфуз гостей его, похоже, изрядно позабавил.

— Генерал готов вас принять, — сказал он, усмехаясь. — Так что извольте собраться.

День выдался чудесный, на «Редруте» ждали прихода молодого Чиннери. Сидя в тени навеса, растянутого над горшками с растениями, Полетт видела, как Хорек приветствует поднявшегося на борт гостя.

Она тотчас заметила, что с их последней встречи Дрозд сильно изменился; наверное, Полетт и сама стала другой, но вот старый знакомец был одет и держался совершенно иначе, чем прежде. Он выглядел все тем же невысоким крепышом с носом пуговкой, глазами навыкате и выпяченными алыми губами, однако цветастые рубахи, прозрачные шарфики и сверкающие побрякушки сгинули, уступив место темному строгому костюму, который некогда Дрозд насмешливо обзывал «ливреей английского экспедитора»: уныло-серые пиджак и брюки, умеренной высоты воротничок и простая черная шляпа вместо яркой банданы или многоцветной чалмы.

Из кожаной сумки, разительно отличавшейся от былых расшитых блестками мешков, Дрозд, отщелкнув медную застежку, достал тонкую папку.

— Получите ваши картинки, мистер Пенроуз. Я не стал делать копию с первого рисунка, поскольку в нем не читаются детали цветка. А вот копия со второго — бьюсь об заклад, вы не отличите ее от оригинала.

— Да, вы правы, хоть я не любитель держать пари.

Полетт подметила, что речь Дрозда изменилась не меньше его костюма — в ней не осталось и следа бенгальского налета.

— А где же Полетт? — воскликнул он с безупречной фонетикой английского саиба.

— Ждет вас наверху, ступайте к ней. — Хорек кивнул на квартердек. — Я понимаю, вам есть о чем поговорить, и не стану мешать.

— Так вот она где, моя душенька! — вскричал Дрозд, на миг обратившись в себя прежнего. Он взбежал по трапу и затараторил на бенгали: — Аре Пагли, токе котодин декхини! Мы так давно не виделись, Пагли! Ну давай обнимемся, что ли!

Очутившись в кольце его рук, Полетт уткнулась лицом ему в грудь и как будто вновь ощутила сладкий вкус забытого блюда — тех времен, когда они вместе дурачились, озорничали, ссорились и сплетничали. Она вдруг подумала, что у нее, наверное, не было друга ближе Дрозда, ибо Джоду был ей скорее братом, нежели другом.

— Ох, Дрозд, как же я тебе рада! Столько времени прошло!

— Много, очень много! Я ужасно по тебе соскучился, милая моя, дорогая Пагли!

— Ты нас простил, Джоду и меня?

— Давно уж. — Дрозд разомкнул объятья. — Все это в прошлом. Вы были еще детьми и, прости меня, лапонька, не очень-то разбирались в искусстве. Вообще-то во всем виноват я сам, хотя, не скрою, ваш вандализм меня сильно ранил. В ту картину я вложил столько души и сил, что ее утрата подкосила меня, приведя к весьма печальному исходу. Любезную матушку мою — ты же помнишь ее, святую простоту? — уныние мое так встревожило, что она, ты не поверишь, Пагли, взяла да оженила меня!

— Вот как? И что же из этого вышло?

— Разумеется, ничего, драгоценная моя Пагли, ибо я отнюдь не семьянин. Кроме того, суженая моя была так страшна, что, как говорится, с ее бы рожей сидеть бы под рогожей.

— И что потом?

— Я поступил, как всякий Чиннери, оказавшийся в моем положении: дал деру. Первой мыслью было бежать к отцу в Кантон — единственное место, где никакая фря не достанет мужчину. Но это было непросто, поскольку путь в Китай совсем не дешев. К счастью, у меня имелась пара полотен в манере Чиннери, только без его подписи. Исправив сию оплошность, я их легко продал, пребывая в уверенности, что папаша простит мне мой отчаянный шаг. Однако все вышло наоборот: он устроил мне выволочку за подлог. Мало того, он, оказалось, обитает вовсе не в Кантоне, а в Макао, сущей дыре, где все строят из себя аристократов, и папенька мой, кому я как кость в горле, тоже подцепил эту заразу. Вообрази, дорогая Пагли, он представляет меня своим племянником и категорически запрещает появляться на людях в чем-либо ином, кроме этого ужасного костюма. Я пытаюсь быть послушным, а он все равно талдычит, чтоб я вернулся в Калькутту и помирился с женой, хотя прекрасно знает, что она с каким-то капельмейстером сбежала в Барракпор. Но я же не дурак, я понимаю, что он просто хочет от меня избавиться, однако я решил твердо: с места не двинусь, покуда не побываю в Кантоне.

— А чем он так тебя прельщает?

Дрозд испустил глубокий вздох.

— Даже боязно сказать. Ты будешь смеяться.

— Не выдумывай. Бол! Говори!