Дымовое древо

– Пусть этот пидор хорошенько… рассмотрит тут… кое-что… – цедил «кути». – О да! Пищишь, как девчонка! – ответил он на вопли человека. Уронил нож в кровавое месиво под ногами, схватил глазные яблоки, висящие на фиолетовых ниточках зрительных нервов и развернул их красной сосудистой стороной – так, чтобы зрачки посмотрели назад на пустые глазницы и мякоть в черепе. – Хорошенечко разгляди, каким ты стал, говна кусок!

– Господи Иисусе, – выдохнул тощий маленький сержант.

Полковник соскочил с контейнера, подошёл к месту действия, расстёгивая кобуру, отодвинул Ковбоя и «кути» в сторону и выстрелил болтающемуся на ветке пленнику в висок.

Сержант Шторм сказал:

– Правильно, блядь!

Ковбой поглядел полковнику прямо в глаза:

– Вы не слышали, как кричал и стонал сержик, пока не потерял голос, – сказал он ему. – Случись ещё раз или два такая хрень, и всё, с этого дерьма никому уже не смешно.

* * *

Труп мгновенно обмяк, и по щеке сполз ошмёток мозга.

Юному капитану Миню в качестве пилота ВВС Республики Вьетнам случалось направлять орудия на бесчисленное количество целей и, сидя в кабине истребителя-бомбардировщика Ф-5Е, должно быть, и самому доводилось лишить жизни сотни человек, но эти-то обрывались где-то там, в неизвестности, под покровом огня и дыма, и до сих пор Минь не видел, чтобы кто-нибудь кого-нибудь убил у него на глазах.

Стояло солнечное утро. Почти полдень. В воздухе уже повисла гнетущая духота.

Полковник зачехлил своё оружие и сказал:

– Я готов на многое во имя борьбы с коммунизмом. На очень многое. Но боже правый, всему же есть предел.

Минь услышал, как засмеялся племянник полковника. Шкип Сэндс едва стоял на ногах, так разбирал его хохот. Опёрся рукой на палатку и чуть было её не обвалил. Никто не обратил на него никакого внимания.

Чернокожий «дальнюк» уставился на полковника и демонстративно слизал кровь с лезвия складного ножа, после чего потопал к северному хутору и «Фиолетовому бару».

Минь решил придерживаться мнения, согласно которому всего этого смертоубийства просто не происходило, всё это было лишь дуновение зловонного ветра иллюзий, за которым вновь откроется подлинно существующий мир и порядок. Вот взять, к примеру, деревню Каофук – что здесь случилось? «Эхо» разбило здесь небольшую базу, с казармами, сортирами, двумя большими электрогенераторами; над южным хутором по-прежнему царит храм, но покоящийся теперь на толстой бетонной подушке с выложенным кафелем проходом; северный хутор наводняют стойбища беженцев, занимающих коровники и курятники, так похожие на те же самые казармы – все эти изменения приключились за пару лет, в течение которых он возил полковника туда-сюда по воздуху. «Фиолетовый бар» оставался всё тем же безразмерным шалашом, местом работы для околачивающихся там проституток с унылыми физиономиями, беспризорниц, чьи семьи сгинули в горниле войны. Местные девушки туда не ходили.

– Господи Иисусе, – удивился Джимми Шторм, – до чего же двинутый этот черномазый.

– Ну а кто свернул ему мозги набекрень? Это наших рук дело, – сказал полковник. – История, может, и спишет нам то, что здесь творится. Но этот человек – никогда. Ему нас лучше никогда не прощать.

Минь не был знаком с этим чернокожим «дальнюком», который вырезал пленнику глаза. Когда этот парень не был рядом, у всех только и разговоров было, что о нём. Спал он, расстелив плащ-палатку на голой земле, и только днём. По ночам гулял по белу свету – никто не говорил, где именно. Волосы у него росли растрёпанными пучками длиною в фут. Он почти под корень обрезал рукава и штанины своей формы, и ничто не оберегало его плоть от паразитов, кроме красочных красно-бело-синих узоров, исчерчивающих ему лицо, руки и ноги.

Немногим позже шестнадцати ноль-ноль Минь и трое американцев поднялись обратно на гору и направились в Сайгон на вертолёте полковника, «хьюи», оборудованном двумя дополнительными сиденьями и без пулемёта – его полковнику временно предоставили ВВС Республики Вьетнам, хотя вообще-то изначально он и достался им стараниями полковника. По приказу шефа Минь поднял их на несколько тысяч футов и поддерживал скорость в почти сто американских миль в час. Сержант Шторм, которому оглушительно ревущий ветер зачёсывал волосы назад, сидел на своей каске с винтовкой М-15 на коленях и временами вскидывал оружие, чтобы дать очередь по раскинувшемуся внизу миру. Племянник полковника сидел рядом с сержантом и таращился в открытый люк на джунгли и рисовые чеки, на мерцание огоньков, на рукотворные пустыни, от которых, будто пар из дыр в крышке котла, курился кверху дымок. Два реактивных истребителя, пролетающих недалеко внизу, фактически заглушили невероятный рокот вертолётного двигателя. Машина подлетела очень близко. Это был Ф-104-эс. Минь почти даже разглядел эмблему на шлеме у одного из пилотов.