Дымовое древо

Майор прикрыл глаза и улыбнулся:

– Нет нужды, господин полковник. Я вас понимаю.

– Лучше не надо, – сказал Шкип. – У вас ужасающий акцент.

– Кэн – китайская фамилия. Впрочем, сам я не китаец.

– На скольких языках вы говорите?

– По-французски, по-английски, по-китайски. И на своём родном, конечно. Чем я могу вам помочь, господин полковник?

Полковник спросил:

– Всё прошло так, как мы вам велели?

– Как по маслу, – доложил майор. – Мы подстерегли их в засаде.

– У них была взрывчатка?

Майор Кэн отшвырнул сигарету и поманил всех к джипу, на заднем сиденье которого лежало четыре противотанковых подрывных пакета.

– Красный Китай, – пояснил он.

– Во сколько они сюда пришли? – спросил полковник.

– В три часа ночи, минута в минуту.

Полковник сказал:

– Так всё, как мы и велели?

– Всё по науке, – отрапортовал Кэн, – тютелька в тютельку. Ровно в три нуль-нуль. – Он махнул рукой в сторону трупов. – Два вьетконговца. Как обещали.

– Какова была цель?

– Подорвать транспортный мост.

– Достаточно ли велика эта штука для такой задачи?

– По моим прикидкам – более чем достаточно.

– Полагаю, без бумаг?

– Нет, никаких документов, – покачал головой Кэн.

– Так, майор, мы вас больше не задерживаем. Просто хотел убедиться, что до нас дошла верная информация. Осмотрим по-быстрому этот виадук и поедем дальше.

Шторм и Шкип проследовали за полковником к транспортному мосту, очевидно, намеченному двумя диверсантами для подрыва, и остановились у его начала. Под ними разносилось жужжание мотороллеров.

– Что-то я не вижу в этом особого смысла, – протянул полковник. – Полагаю, обрушение заблокировало бы улицу, лежащую внизу. Но не вижу в этом особого смысла. – Он направился обратно к машине.

Шторм шёл рядом со Шкипом и говорил:

– По тому, как ты двигаешься, я могу заключить, что тебе здесь нравится. Ты ступаешь очень мягко и не разгорячаешь тело без веской на то причины. Обращаешь себе на пользу окружающий воздух. – Отпуская это замечание, он выглядел необычно смущённым, совсем не похожим на свой всегдашний образ отмороженного психа без тормозов. – Улавливаешь, о чём я?

– Вроде того.

– Ты сливаешься с местным воздухом, как будто здесь родился.

После того, как полковник Сэндс пожал майору Кэну руку, пригласил его поужинать и выпить вместе и получил вежливый отказ, он опустился на переднее сиденье «шевика», сохраняя энергичную выправку, и приказал Хао:

– Выезжай на трассу номер один. Давайте выпьем.

Хао круто развернулся, и они оставили трупы позади.

– Ну и чёрт с ними, – сказал полковник, – мы имеем дело с двойным агентом.

Они выехали из города и остановились где-то на трассе № 1 у ресторана-таверны в незаасфальтированном тупике – заведение называлось «Бар „Джолли-Блу“» и предназначалось, как показалось Шкипу, для шлюх и бандитов. Однако это было основное питейное заведение Сайгона, которое посещали члены разведвзвода «Эхо» и многие работники посадочной зоны Каофука – правда, сейчас никто из них там не присутствовал, ибо сегодня ни один солдат во всей стране не получил увольнительную, ни на Севере, ни на Юге, ни во Вьетконге, ни в войсках США. Шкип, Шторм и полковник сели на шезлонги в прохладном сумраке под тканевым навесом, настроили радио в машине на Сеть американских вооружённых сил во Вьетнаме и входили в курс последних событий. Шкип не спал с тех пор, как почти сорок восемь часов назад покинул Каокуен. Он предполагал, что дядя и Шторм утомлены равным образом, но никто из них не хотел ложиться, пока не узнает, что происходит, что может произойти следом да как обстоят дела с этим небывалым чудовищным наступлением, которое, как казалось на данном этапе, обернулось бедствием прежде всего для самого неприятеля.

Между ежечасными новостными репортажами полковник звонил из комнаты сутенёра в посольства США и получал уйму путаных и противоречащих друг другу сведений.

– Согласованные наступления по всей территории провинции Куангчи. На севере как минимум до этих пор.

– Насколько далеко на юге?

– Южнее ударили по Конмау.

– На полуострове? Боже мой!

– Они повсюду. И гибнут целыми ордами.

Объединённые силы ВНА и Вьетконга нанесли удары едва ли не по каждому более-менее значительному населённому пункту и военному объекту на Юге. «Отвага и безумие, – говорил сперва полковник, а потом, по мере того, как накапливались новые сведения, прибавлял: – Отвага, безумие и глупость». При том, что в целом наступление поражало своей организованностью и внезапностью, неукротимостью и величием, отдельные нападения, казалось, осуществлялись без чёткого планирования и адекватной поддержки.

Полковник разлил по стаканам бутылку виски «Бушмиллс» – одну из целого ящика, который везде катался с ним в багажнике его «шевика».

– Мы уже бомбим Кути без передышки. На каждом квадратном дюйме, на котором не стоит американский солдат, будет зиять воронка. Говорил же я вам, что скоро небеса обрушатся адским дождём! Лично я считаю, что мы поторопились. У нас были планы на эти туннели.

– Давайте взглянем правде в глаза, – сказал Джимми Шторм, – лично мне на туннели наплевать.