Дымовое древо

Воспоминания самого полковника были не историями, а скорее историческими анекдотами. Целостного жизнеописания из них было не составить. Он поступил в Нотр-Дам, если Шкип правильно помнил, в тысяча девятьсот тридцатом или тридцать первом году. Снова хорошие отметки, и вот, пожалуйста – студент-первокурсник уже играет в полузащите команды Нотр-Дама во время последнего года тренерства Кнута Рокне. О Рокне полковник мало что рассказывал, и Шкип заключил, что знаменитый тренер не уделял команде первокурсников особого внимания. В середине второго курса Фрэнсиса перевели в основной состав. Обучение он окончил с высшим баллом во всей группе, до этого момента не совершив ничего, чтобы выделиться как-то из числа сильных и старательных юношей, за исключением образования, которое вывело его на новый уровень, вознесло его выше очевидных возможностей, на которые мог рассчитывать бостонец из низших слоёв среднего класса, – работы в доках или службы в полиции, – однако его он, как кажется, сбросил после выпускной церемонии вместе с парадной мантией, чтобы тут же ринуться на поиски приключений.

Неизвестно, какое именно событие сделало из Фрэнсиса безумца и героя, но произошло оно, как заключил Шкип, где-то между 1935 и 1937 годами, в период его биографии, окутанный тьмою неизвестности. Очевидно, тогда он направился на запад. Краем уха Шкип слышал что-то о товарных вагонах и ночлежках для бродяг, о каком-то родео, о каком-то публичном доме в Денвере, о тюремном заключении, о некоем непродолжительном и загадочном браке – в основном от матери Шкипа, Беатрис, и ни слова – от самого полковника. Однако дядя не раз намекал на опыт работы с самолётами – на починку двигателей для летающих цирков[128] и сельскохозяйственных распылителей, на подсобный труд на аэродромах и в ангарах – впрочем, ничего из этого, по его мнению, не заслуживало подробного рассказа, – а также на определённого рода связь с китайскими рабочими в Сан-Франциско во время этого же периода, когда Япония вела войну с их Родиной. Захватил ли его сознание и определил ход всей дальнейшей жизни кто-нибудь из лётчиков или какое-нибудь событие с участием китайцев, Шкип не знал, да и не мог знать; однако в конце 1937 года юный Фрэнсис, которому тогда было около двадцати шести лет, вернулся в Бостон, нашёл работу в доках и записался в Городской колледж на вечерние курсы подготовки к сдаче экзамена для курсантов ВВС. Поступил в армию, проходил обучение в Теннесси на бипланах «Стирмен», а затем – в Миссисипи и во Флориде на низкопланах «Валти Вэлиант», а к 1939 году уже летал в звании капитана на истребителях «Пи-40 Уорхок» и обучался в свободное время (вместо того, чтобы поспать) вождению более крупных самолётов, включая бомбардировщики.

В 1938 году он женился на Бриджед Маккарти, подруге детства. К 1940 году у него уже родилась дочь Энн и был на подходе сын – Фрэнсис-младший, который впоследствии утонул летом 1953 года во время парусной регаты от Бостонской гавани до Нантакета. Шкип ни разу не слышал, чтобы его дядя упомянул об этой трагедии.