Бывает, ты даже не помнишь мечту свою давнюю,Но старой кареты колёса скрипят, и стараются лошади…И вот, через тысячи лет, замечаешь вдруг Даму Печальную,Что, как чужая, стоит сиротливо на площади…Вдруг озаряет; о, да! Это то, что однажды привиделосьВ самых безумных мечтах загадалось, пропелось, придумалось…Только теперь это просто всего лишь обыденность.Эх, загадала б я лучше действительно что-то безумное!Мелочи вздорные были томленьем и жаждою.Были когда-то оплаканы, были Мечтою Несбывшейся…И — через годы! — к тебе добирается каждая…Десятилетия может стремиться к тебе, изменившейся.Было так странно… Однажды в обычных событияхЯ разглядела черты миражей из далёкого прошлого…Вся моя жизнь — вот такое случилось открытие! —Это старинных желаний и чаяний щедрое крошево.Ах, этот сдвиг на века! Это не совпаденье во времени!Что за насмешка, когда исполняется детское?!И сожалеешь, о старом безумном стремлении…Что-то уже не мечта для тебя, а реальное бедствие!Смейся сквозь слёзы! Ты знаешь, что ВСЁ исполняется?!Сказочной Золушке даже не снились твои приключения!В памяти Мира — всё действует, всё сохраняется…Всё исполняется. Всё! Вот такое с мечтами мучение.Сон-Трава
В мае, когда ещё снег не растаял
В тёмных овражках под старыми елями,
Нас, как щенят, погулять выпускали
В лес у костра, с беготнёй и с качелями.
Папа сиденья готовил из лапника,
Мама шуршала кульком с бутербродами.
Я из коры запускала кораблики
В луже лесной над тенями подводными.
Пахло «железкой» и шпалами сонными,
Дымом, корой, прошлогодними листьями.
Сверху, сквозь кроны, смотрело бездонное
Синее небо окошками чистыми.
И на проталинках, нежно-пушистая,
Ярко цвела Сон-Трава фиолетовым,
Шерстка светилась её серебристая,
Было тепло ей и ночью поэтому.
Мы осторожно цветочных детёнышей
Гладили, трогали лапки их мягкие.
Спящие, были они — как зверёныши,
Те, что постарше — как звёздочки яркие…
В город с собой увозили бесценные
Запахи, солнце, отсутствие времени…
Чтоб вспоминать за бетонными стенами
Взгляд Сон-Травы и костёр под деревьями.
«Исчезло свободное время. Остались кусочки, обрывки…»