Дышать! (СИ)

- У меня читалка была с собой. Не выкинули еще?

- Не, она у меня.

- Дай прочитаю последнюю страницу. Она должна была обновиться.

- Хех, зачем.

- Просто надо.

- Любишь читать?

- Если не читать, то не поймешь, кто ты.

- А так не понятно?

- Ты -- это то, чем ты дышишь. А дышим мы, без сомнения книгами.

- Чего? Воздухом же..

- Животные дышат воздухом. Человек -- иное. Ему важен сюжет. Ему важно почему он дышит.

Последняя страница меня не заставила радоваться. Я лишь дважды прочел один абзац:

"Что же там впереди? Я слышал явно лживые речи о том, что там непременно выход. Мы двигались не столько вперед, сколько вниз -- это ощущалось не телом, но рассудком. Мысли о том, что выхода нет отвлекали от тишины и темноты. Пугать себя чем-то не столь страшным, чем ужасы окружение -- это так по-людски. Так по-людски дышать друг другу в уши, на пути в пустоту. Во мне не было больше сил. Но главное, не было никакого желания идти дальше. Когда погас последний луч света, мне даже стало легче."

- Пора.

Водитель поднял меня на ноги. Сил вырываться не было, но я пытался переставлять ноги, имитируя шаг, имитируя, что мне не страшно. Задний двор. Костер. Толпа людей. Стоны хриплые, радостные, злые, скучающие. Меня швырнули перед костром. Так, что ничего не было видно, свет огня заставлял щуриться. Наконец, послышался шорох, начались мерзкие побулькивания, какие слышны процеживая слюну сквозь зубы. Треск веток.

Бесцветное тело, почти прозрачная кожа, острая человеческая голова с большими желто-коричневыми зубами, шипящая и смеющаяся. Руки на худых костях, мышцы свисающие, заметные сквозь кожу. Морщины паутиной по щекам. Шея столетнего старика, с гнилыми пятнами цветного лишая.

Руки, плечи торс, но дальше.. Ноги сходились вместе, как хвост улитки, или змеи. Цвета улитки, столь же скользский отросток, завернутый в широкий с заботой связанный пушистый шарф. Этот отросток был полон костей, и видимо, когда-то был полон мышц и сил. Но я видел кожаный мешок, тянущийся за ползущим телом. Я наконец-то смог заставить себя сказать хоть что-то:

- Этот жалкий ком кожи не смог бы убить Катюшу, ему бы не хватило сил..

Кто-то пнул меня в живот. Десятки рук потянулись к лицу, раскрыли с силой рот. Ухватились за мои щеки, за губы, за зубы, за подбородок.

- Мы ему помогли.

С силой руки потянули во все стороны. Мои уши оглушило от собственного крика. Руки тянули, челюсть хрустнула, брызнула кровь, хрустнула еще. Тварь уже забиралась на меня. Руки тянули, боль горела в глазах ярче костра, я пытался вырываться, я бился что мог, нижняя челюсть отрывалась все ниже, зубы в верхней сперва вдавили в дёсны, потом выкорчевали вовсе.

Тварь оказалась напротив моих глаз, капала слюной в фонтан моей крови. Рот его открывался и закрывался, губами он ухватил мой язык и принялся обсасывать. Пока не впился в него клыками. Звон в ушах начал утихать, я услышал, как толпа скандирует "Ы-Ы-А-Ы-Ы-А!". В боли я начал терять себя.

- Пап, а как прочитать с начала?

- Ну, вот же написано "Вернуться в начало", ткни пальцем.

"Прямо по коридору"

Я выпил около трети бутылки. Нас было пятеро и потому мне это казалось победой. Пошатывало так, что стали заметны тени от собственных ресниц. Пьяная голова моя богата на выдумки. Я вместе с Теддом уже был готов рвануть к шлюхам, но три наши спутницы отказывались расходиться. Наша маленькая корпоративная вечеринка виделась мне, не более чем аперитивом перед веселым вечером. И Хлои, и Кетти и Дафна -- хоть и веселые, но все же женщины. Весь градус своей порочности мужчина готов показать только плечом к плечу с другом. Подруга же, либо под струю градуса должна попадать, либо катится лесом. Однако от них было не отвязаться.