Дыши мной

— Мия, — мягкий голос снова напомнил о себе. — Иэн устал. Ты не хочешь сама порисовать? — Зайка сделала шаг и уложила руку на плечо дочери. — У тебя ведь новая акварель.

Это такой способ перевести тему? Интересно…

— Точно! — девочка уронила подол толстовки, и отметка на боку скрылась. — Я нарисую что-нибудь красивое и принесу, — Мия угрожающе подняла пальчик. — Никуда не уходи.

Диктатор растёт. Но ответа она традиционно не дождалась. Развернулась, метнулась к выходу и выбежала в коридор. Иэн задумчиво проследил за бегством. Мысли в голове уже закрутились водоворотом, а горло пересохло, как в пустыне. Но ведь он изначально предполагал, что у него есть сестра. Он верил в это, вроде бы верил. Просто забыл. Или нет? Может быть, ему стало удобно отпустить эту мысль? Идиот. Нельзя же быть таким идиотом! Он дождался, когда стихнут шаги, отложил блокнот на ноутбук и скрестил руки на груди.

И, прищурившись, уставился на Зайку. Она будто почувствовала на себе взгляд. Перестала изучать оставшуюся открытой дверь и повернулась к нему.

— Как ты можешь это объяснить? — спокойно выронил он.

Спокойствие. Главное спокойствие. И не надо сжимать кулаки. Юная дурочка не виновата, что старый козёл решил развлечься и — удивительно — смог.

Но Джемма только флегматично вскинула брови.

— Что именно?

Игра «Придурок Ройс» продолжается? Он вяло пожал плечами.

— Веснушки, пятна.

— Мистика? — Зайка скопировала его жест. — Родство душ?

В груди поднялась волна раздражения.

— Да перестань, — он резко отмахнулся. — Ты уверена, что она мне не сестра? На все сто? Или, может, был один ма-а-аленький головастик, который смог…

— …Боже, Ройс, как же ты задолбал… — перебила Джемма, возвела взгляд к потолку и вздохнула.

Пришла пора признаваться. Это знак. Знак в виде двух одинаковых меток у совершенно не связанных друг с другом людей. Если Джемма ждала подходящего момента, то он настал.

— Это я тебя задолбал? — выгнул брови Иэн. — Серьезно?

Она не спеша подошла к двери, высунула голову в коридор и осмотрелась. Ничего рыжего поблизости не торчит, из детской доносится «Отпусти и забудь». Ну точно, знак. И это будет непросто. Джемма тихо закрыла дверь и под пристальным взглядом двинулась обратно к кровати. Куда себя деть? Присесть на край? Остаться стоять? Всё внутри сжалось в пружину, готовую вот-вот отскочить и отбить рёбра. Она не подготовилась. Понятия не имела, что у него тоже есть «квадрат».

Хотя могла бы и посмотреть внимательнее. Все его татуировки на руке — абсолютный разброс от мультяшных персонажей до насекомых и надписей — она успела изучить за то время, пока он спал. И ей и в голову не пришло обращать внимание на родинки. А надо было.

Джемма остановилась у изножья кровати. Всё это время синие прищуренные лазеры без перерыва врезались ей в лицо. Она подтолкнула торчащие под одеялом ноги Иэна, и тот, не переставая наблюдать, чуть сдвинул их в сторону. Умненький. Джемма забралась на кровать, села в позу йога и сцепила пальцы в замок. Пусть будет так. Не выше, не ниже. Глаза в глаза. Глубокий вдох и…

— Мы с твоим отцом были просто друзьями, — спокойно заговорила она. — Жили, как видишь, в разных клмнатах, не спали в одной постели, и вообще прикасались друг к другу только в каких-то дружеских жестах. Мы даже на брачной церемонии не целовались… слава богу.

Она замолчала. Взгляд отводить не стала, хотя от желания сделать это начало буквально распирать. Но нужно выдержать и продолжить рассказ. Брови Иэна так и остались на лбу. Это вся реакция? Его перемкнуло? Но вот он вытянул губы трубочкой и по комнате пронёсся обалделый свист.

— Пришло время охренительных историй, — наконец протянул Ройс.

Да, именно так. Джемма тихо выдохнула. Взгляд она всё-таки не выдержала: отвела глаза к окну и снова набрала в грудь побольше воздуха. На длинную-длинную речь.

— Моя бабушка завещала мне четыреста пятьдесят тысяч фунтов, — (не лучшая фраза для начала, но зато сразу по делу). — Она была консервативной дамой, считала, что женщине, а тем более с ребенком, обязательно нужен муж, поэтому деньги я могла получить только если выйду замуж. На всё про всё у меня было два года. Иначе всё отходило какому-то там приюту.

И выдох. Если говорить такими очередями, то исповедь закончится быстро. Джемма снова повернулась к замершей в изголовье фигуре. Черты его лица будто заострились, глаза зорко сузились, губы сжались в тонкую линию. Он внимателен, он слушает. В кои-то веки просто молча слушает.

Она опустила взгляд и уставилась на сцепленные пальцы.

— Время шло, кандидатов не появилось и… — она запнулась. — Не то чтобы я всерьез кого-то искала. У меня была Мия, учёба, фигура, не пришедшая в норму после родов. Совсем не девушка мечты, так что… — Джемма вяло дёрнула плечом. — Оставалось примерно полгода, когда я решилась рассказать всё Престону. Я уже работала на него, и он был добр ко мне… в своей манере, естественно. Мы вроде подружились, — она непроизвольно хмыкнула.