Миямото Мусаси, мастер меча и художник, рисовал таким же образом, как и сражался. Нужно стремиться к такому уровню творчества, который не требует приготовлений заранее. Японские мастера искусства достигали состояния опустошения ума в момент творчества. Их творческие движения исходили от истинного «Я». Трудно понять, что можно думать телом, то есть тем единством, которое создается внутри тела. Мы привыкли думать только с помощью нашего мозга и интеллекта. Такая философия мышления отличается от других философий. Творчество – само по себе обучение. Любое наше действие может побудить нас к совершенствованию и учению, посредством которых создастся что-то новое и оригинальное. Мы учимся быть самими собой. Идеал в том, что творческое дело (любого рода) будет происходить от истинного «Я», и когда это случится, конфликту между творцом и обществом придет конец.
В любом случае смерть наступит.
В своем очерке о воззрении Догена по теме смерти профессор Масунага писал[5]
: «Страх перед смертью означает зависимость от жизни, в то время как возникновение, угасание и изменение – это истинные аспекты жизни и основные характерные черты человеческого существования». Если сравнивать рождение и смерть, то рождение – это продолжение смерти, смерть приходит после рождения. Эта точка зрения усложняет проникновение в глубину проблемы жизни-смерти. Доген говорит: «Несмотря на то, что мы еще не покинули рождение, мы уже видим смерть. Несмотря на то, что мы еще не покинули смерть, мы уже видим рождение. Рождение-смерть – это две стороны человеческого существования. Это противоречит общепринятому мнению о рождении и смерти. Каждый момент – это рождение, с одной стороны, и смерть – с другой стороны. С каждым моментом мы живем и умираем. Жизнь – это момент расцвета и момент увядания. Смерть пронизывает жизнь, и жизнь пронизывает смерть. Рождение и смерть определяют значимость человеческого существования. С обыкновенной точки зрения рождение и смерть – это не более чем передвижение в мире самсары. Те, которые порабощены идеей эго, не могут вырваться из потока рождения и смерти; они потеряли свой шанс на освобождение. Избавляясь от эго-зависимости, мы понимаем, что продолжительность жизни-смерти – это само по себе выражение Будды, таким образом, мы достигаем контроль над рождением и смертью. Потому как Будда достиг внутреннего понимания жизни и смерти, в нем больше не присутствовал страх перед рождением и смертью; он превратил существование жизни-смерти в место для духовной практики.