Читаем Дзержинский. Любовь и революция полностью

38 Первой ею заинтересовалась группа интеллектуалов, сплотившихся вокруг Александра Пушкина. Более радикальной была студенческая молодежь из кружка Александра Герцена и Николая Огарева, которая стремилась немедленно внедрять в жизнь идеи равенства.

39 Borys Jegorow, Oblicza Rosji. Szkice z historii kultury rosyjskiej XIX wieku, Slowo / obraz terytoria, Gdansk 2002.

40 Владимир Ильич Ленин, который отлично знал эту склонность русских, чрезвычайно изощренно использовал безудерж для торжества большевистской революции. Одного только не учел – что это меч обоюдоострый.

41 Цитаты по: Borys Jegorow, цит. соч.

42 Николай Чернышевский, например, усмотрел в отмене крепостного права возможность изменить устройство России. Он посчитал это сигналом к началу общенациональной революции. Он написал известное воззвание Барским крестьянам от их добродетелей поклон, в котором убеждал, что революция – это всеобщий порыв, но чтобы он произошел, нужно заранее к нему готовиться. Но как только в 1862 году за Чернышевским закрылись ворота тюрьмы, его логические выводы довольно быстро уступили место утопическим фантазиям. Во время заключения в 1863 году он написал роман Что делать? в котором спроектировал идеальное общество по образцу фаланстеров у Фурье, только примененных к российским условиям. Название книги станет со временем основным вопросом русской интеллигенции, а мысли, содержащиеся в романе, кое-кто будет пытаться внедрить в жизнь. Его идеи, чтобы все работали на равных условиях за одинаковую плату, через 54 года разовьет Ленин в статье Государство и революция.

43 Тридцатые и сороковые годы XIX века – это время возникновения в России многочисленных кружков, от литературных, музыкальных, математических, химических, философских и до славянофильских, западнических и масонских. Многие из них носили политический характер, хотя настоящее обилие последних наблюдалось в шестидесятые годы, уже после претворения в жизнь реформ Александра II. Кружки возникали главным образом в Петербурге, но действовали также во всех университетских городах, потому что в них вступала прежде всего студенческая молодежь.

44 Borys Jegorow, цит. соч.

45 И так уж декабристы мечтали о присоединении к России не только утраченной Аляски, но даже Калифорнии и северных островов Тихого океана, чтобы эти воды стали внутренним морем российской державы. Поборниками государственности (читай: империализма) были даже Борис Чичерин, сторонник западничества, и Виссарион Белинский, который прославлял Ивана Грозного и Петра I, а также оправдывал репрессии властей на Украине. Известные антипольские настроения Достоевского сформировались в ссылке, где он находился вместе с польскими повстанцами. Он мог с ними согласиться, что надо бороться с самодержавием – но это было не то же самое, что борьба с государством российским. Попытки поляков оторваться от матушки России он считал вредной причудой барчонков. И только во второй половине XIX века стали раздаваться отдельные голоса, поддерживающие независимость других народов – Александра Герцена, Михаила Салтыкова-Щедрина, Льва Толстого, Владимира Короленко. Настойчивый голос Бакунина по этому вопросу был абсолютным исключением.

46 Siergiej Nieczajew, Katechizm rewolucjonisty, IBW – anarchizm, antykapitalizm, rewolucja, socjalizm, http://anarchizm.net. pl/klasycy/katechizm-rewolucjonisty.

47 Изощренный в своих замыслах Нечаев слал из Женевы своим товарищам по кружкам письма с призывами без соблюдения мер предосторожности – чтобы нарушить их конспирацию, следствием чего был бы арест. Он был инициатором и одним из исполнителей убийства члена кружка Ивана Иванова, что стало канвой романа Достоевского Бесы. Видимо, у сибирских шаманов он приобрел гипнотические способности и, соответственно, возможность манипулировать людьми.

48Filozofia spoleczna narodnictwa rosyjskiego. Wybór pism, pod red. Andrzej a Walickiego, Książka i Wiedza, Warszawa 1965

49Там же. В последние годы жизни судьба свяжет Кропоткина с Дзержинским. Князь-анархист вернется в Россию в 1917 году, как известный идеолог групп, с которыми потом у Феликса, как председателя ВЧК, будут серьезные проблемы. При этом самого Кропоткина он будет навещать и спасет от голодной смерти, а когда в 1921 году князь умрет, он выпустит из тюрем часть анархистов, чтобы они могли участвовать в похоронах.

50 Michał Komar, Zmeczenie, Libella, Paryż 1986. Следствием этих тезисов станет в будущем известное выражение Ленина о кухарке в правительстве и лозунг: Кто не работает, тот не ест. Ну, и ритуал осмотра ладоней.

51 Цитаты по: Filozofia spoleczna narodnictwa rosyjskiego…, цит. соч.

52 Michał Komar, цит. соч.

Перейти на страницу:

Все книги серии К 100-летию революции

Дзержинский. Любовь и революция
Дзержинский. Любовь и революция

Я верю только в учение Христа (…) Верю, что Бог наш Иисус Христос – это любовь. Иного Бога, кроме него, у меня нет – писал Дзержинский: польский шляхтич, родственник Юзефа Пилсудского, кристально честный человек, любящий отец, заботливый брат и благодетель детей-сирот. Тот, кто сделал головокружительную карьеру на службе большевистскому режиму, кто руками подчинённой ему ВЧК истребил сотни тысяч людей и привёл к власти Иосифа Сталина, чтобы потом горько об этом пожалеть.Первая в свободной Польше многогранная и во многом неоднозначная биография Железного Феликса. В книгу включены ранее нигде не публиковавшиеся письма Дзержинского родным и любовные признания, адресованные любовницам – перехваченные службой государственной безопасности и скрытые на несколько десятков лет в совершенно секретных московских архивах, чтобы не допустить скандала.

Сильвия Фролов

Военное дело

Похожие книги

Моссад. Самые яркие и дерзкие операции израильской секретной службы
Моссад. Самые яркие и дерзкие операции израильской секретной службы

Книга основана на многолетних исследованиях и интервью с израильскими лидерами и оперативниками Моссада. Авторы, имеющие доступ к секретной информации, рассказывают о важнейших операциях Моссада и о его сотрудниках, чья работа вошла в анналы истории спецслужб.«Со времен своего создания более 60 лет назад Моссад ведет бесстрашную тайную борьбу с опасностями, угрожающими Израилю. В процессе борьбы с терроризмом Моссад с 1970-х годов захватывает и ликвидирует десятки известных террористов в их опорных пунктах в Бейруте, Дамаске, Багдаде и Тунисе и на боевых постах в Париже, Риме, Афинах и на Кипре. Безымянные бойцы Моссада — главный источник его жизненной силы. Это мужчины и женщины, которые рискуют своей жизнью, живут вдали от семей под вымышленными именами, проводят отважные операции во враждебных государствах, где малейшая ошибка грозит арестом, пытками или смертью. В этой книге мы рассказываем о великих операциях и о самых отважных героях Моссада (равно как и об ошибках и провалах, которые не раз бросали тень на репутацию разведывательной службы). Эти операции предопределяли судьбу Израиля и во многих отношениях судьбы всего мира».(Михаэль Бар-Зохар, Нисим Мишаль)

Майкл Бар-Зохар , Нисим Мишаль

Военное дело