Дзержинский на фронтах Гражданской

В борьбе с противниками советской власти председателя ВЧК – ОГПУ важнейшее значение придавалось агентурной работе. Первое решение об использовании секретных сотрудников ВЧК приняла 17 февраля 1918 г.: «Признать, что можно пользоваться услугами, но с условием, чтобы это было вне комиссии»[793]. Все рассуждения о безнравственности не имели под собой серьезного обоснования. Видный советский разведчик Леонид Шебаршин писал: «Для меня совершенно очевидно, что правоохранительные органы и госбезопасность не могут работать без агентуры. Иная точка зрения представляется либо заблуждением, либо попыткой ввести в заблуждение общественность»[794].

К концу Гражданской войны руководство ведомства безопасности поставило задачу раскинуть информационную сеть в квартирах, на улицах и домах городов, в отдельных кружках и группах, на ряде предприятий и учреждений, на железных дорогах и водном транспорте, в военных учреждениях и войсковых частях, в общественных и увеселительных местах, в учебных заведениях, в селах и деревнях. В 1920-х гг. явно прослеживается тенденция при сокращении численности подразделений переносить центр тяжести на работу с агентурой. Как отмечалось в одной из инструкций, осведомительная служба считается вспомогательным средством в работе секретно-оперативных частей, «являясь секретными щупальцами органов ЧК, посредством коих мы должны видеть и все знать, что скрыто в обыденной жизни или скрывается от карательных органов советской власти».

Для решения стоявших перед ОО задач имела перестройка методов работы агентуры, устранение выявленных недостатков. Так, руководство украинских чекистов в приказе № 2 от 15 января 1921 г. за подписью В.Н. Манцева и Евдокимова отмечало: «…за последнее время наблюдается, что в борьбе с контрреволюционными, спекулятивными и прочими организациями применяется метод вдохновения или введения в эти организации своих агентов в целях освещения и установления деяний, как отдельных лиц, так и всей организации… Предупреждаю, что этот метод – метод «провокации» – для вас, революционеров, неприемлем и недопустим. Погоня за открытием организаций, раздувания дел или создание организации хотя бы с целью открытия подозреваемого заговора – преступны, ибо подобного рода деятельность ведет к определенному вырождению наших революционных органов чрезвычайной борьбы в старые охранные, жандармские, сыскные отделения… Горе тому чекисту, особисту, который встанет на этот путь – путь провокаций, а с ним – путь карьеризма… Мы должны быть бдительны, изворотливы и решительны в нашей работе, но в то же время объективны, осторожны…»

31 марта 1921 г. Дзержинским был подписан приказ № 89 о перестройке работы особых отделов при переходе войсковых частей Красной армии на казарменное положение или «долгосрочную стоянку». Каждое особое отделение должно было оставлять на месте расположения штаба дивизии минимальное количество сотрудников, достаточное для его обслуживания, все остальные распределялись для работы в войсковых частях, при штабах бригад создавались особые пункты, начальники которых были обязаны руководить осведомительной и агентурной работой в учреждениях и войсках бригады. При расположении частей в разных, отдаленных друг от друга пунктах бригадный особый пункт назначал туда секретных уполномоченных по информации. Местные ЧК и бригадные особые пункты должны были работать в тесном контакте и взаимно информировать друг друга. При недостаточности сил пункта для агентурных разработок его начальник обращался за содействием в губЧК или политбюро. Информационные и агентурные сведения в порядке текущей работы в виде сводок представлялись из полков в бригадные особые пункты и из бригад в дивизионные особые отделения, которые после разработки данных сводок в виде меморандумов направляли их в армейский особый отдел или в губЧК.

По признанию руководства ОГПУ, несмотря на несомненные успехи, в работе особых отделов имелись серьезные недостатки, суть которых заключалась в том, что текущая работа «не поспевала за ростом движения». А самым «слабым местом» была агентура, которая не проявляла должной активности в выявлении потенциальных участников восстаний и давала сведения лишь «по общему освещению» положения дел среди этих слоев населения. К тому же «объем внутренней агентуры, разработка групп и ячеек недостаточна» из-за низкой квалификации агентов и скудности средств, не было «глубокого закордонного освещения». На всю Украину насчитывалось около 400 специальных осведомителей. Особенно болезненно это отражалось «на работе чекистов с закордонными органами».