Джа ромалы (СИ)

  - А на самом деле мы любим жить вот так. Дело ведь в том, что за пределами книжной премудрости мы совершенно неприспособленные создания, ленивые, капризные и изнеженные. Мы привыкли к комфорту и достатку, хотим жить на всём готовом и чтобы соблазнительные молоденькие служаночки холили нас и лелеяли, не гнушаясь любовных утех. Ни один чародей даже под страхом смерти, не то что добровольно, не поселится в каменной башне с крысами! Нет уж, нам подавай светлые просторные хоромы, мягкие ковры и перины, удобную мебель, вкусные кушания и пития, и чтобы непременно были кухарки, прачки, садовники, извозчики, посыльные, помывальщицы, виночерпии и прочая обслуга.

  - Ничего себе запросы, нэ! - присвистнул цыган.

  - Так зачем пожаловал, кузнец? - перешёл чародей к делу.

  Поведал тогда цыган о своей беде и спросил у чародея про секрет дамасского булата. Задумался мудрец и пока думал, усадил себе на колени одну из служаночек, ухватил её за выпирающие прелести и принялся рассеянно их ласкать. Служаночка обвила руками его за шею, томно мурлыча и трепеща ресничками.

  Ожидая ответа, цыган взял гитару, ударил по струнам и тихонько запел:

  - Побелели, поседели

  Голова и усы от метели.

  С чем пойдёшь домой, цыга-ан,

  Конь хромой и пусто-уо-уой карма-ан.

  А с утра-то детвора-то

  По домам пошла клянчить хле-еба.

  С чем придёшь домой, цыга-ан,

  Конь хромо-уо-уой и пустой карма-ан...

  - Если не научусь дамасский булат ковать, то и сам пропаду, и семья моя по миру пойдёт, нэ! - взмолился цыган. - Помоги, сударь-чародей, век тебя за это не забуду. Что хочешь для тебя выкую, нэ!

  - Да мне в общем-то ничего не нужно, - пожал плечами мудрец, - что же до секрета... Много я по свету постранствовал, много чудес повидал, а ещё больше узнал из книг. Книги - моя страсть, только не какие попало, а наполненные величайшими премудростями. Я изыскиваю и собираю их везде, где могу... Хорошо помню, что в одном таинственном свитке действительно был начертан секрет дамасского булата. Есть только одна оказия, цЫган. Когда я возвращался из дальних странствий, на мой корабль напало ужасное чудовище, которое завелось в здешних водах, пока меня не было...

  Почувствовав, что в горле пересохло, чародей щёлкнул пальцами. С ближайшего столика сам собою поднялся бокал с прохладительным напитком и прилетел к нему в руку.

  - На кэр акадякэ! - цыган осенил себя защитным знаком против злых чар. - Не делай так больше, нэ! Не пугай меня всякой чертовщиной.

  - Не чертовщиной, а магией, - поправил его чародей. - Ты ведь не забыл, куда и к кому пришёл? Здесь всё пронизано магией...

  - А-а, - понемногу успокоился кузнец. - Значит ты без труда одолел то чудовище?

  Мудрец нахмурил брови и недовольно засопел.

  - Нет, цЫган, не одолел. Чудовище оказалось не от мира сего и на него не действовала никакая магия, а вот его магия действовала на всё. Из-за этой негодной твари вся морская торговля и весь рыбный промысел накрылись! Видел, какое запустение царит в порту? Люди боятся к воде подойти, чудовище, чуть что, сразу набрасывается и топит. А я, между прочим, привык к рыбной кухне, к икре, к трепангам, лобстерам и гребешкам, люблю устрицы с белым вином, люблю дважды в месяц вкушать черепаховый суп... А знаешь, как хорошо после баньки с девочками хватануть холодненького лагера с копчёным палтусом? Это если девочки светленькие! А если девочки тёмненькие, тогда, ради разнообразия, можно тяпнуть холодного портера с сушёным просоленным кальмарчиком... М-м-м!

  Мудрец зажмурился от удовольствия.

  - И вот уже который месяц ничего этого нет - ни акульих плавников, ни соуса из чернил каракатицы, ни захудалой трески!

  - Причём здесь это, сударь? - не понял кузнец. - Мы же вроде про булат говорим, нэ?

  Чародей тяжело вздохнул.

  - Вот именно, цЫган, про булат. Обычно, когда я один и налегке, я путешествую по воздуху - на ковре-самолёте. Так намного проще, можно следовать всё время по прямой, невзирая на неровности ландшафта и наличие проторенных трактов, и существенно экономить время. Но в тот раз со мной была уйма ящиков и сундуков с бесценными фолиантами и манускриптами, пергаментными рукописями, загадочными свитками, клинописными глиняными табличками и даже каменными плитами, испещрёнными иероглифами - наследием древнейших цивилизаций... Воздушные полёты, чтоб ты знал, в особенности на небольшом ковре, накладывают неумолимые ограничения на грузоподъёмность. Это потом я построил себе летучий корабль и теперь могу горя не знать, а тогда его у меня ещё не было и я поплыл морем на обычном судне. То, что меня при это укачало, это отдельный разговор. То, что мы преодолевали море несколько месяцев, тоже неважно. Важно, что в болезненном состоянии я чародействую намного хуже, так что, когда морская тварь напала, я был несколько не в себе... А оно такое здоровенное, такое страшенное! Зубищи - во! Когтищи - во! Щупальцыщи - во! Я еле успел наложить на свои сундуки заглятие водостойкости, как останки судна пошли на дно вместе со всей командой...

  При этом известии цыган машинально снял шляпу, украшенную алым бантом, и зашептал молитву.