Джаббервокк (оригинал и 50 переводов)

Речь идет о строках 874-892 первой части поэмы, где рассказывается о праздничной трапезе, во время которой дружинники славили подвиг Беовульфа. «После победы над Гренделем, — говорится в поэме, — один из королевских танов сымпровизировал новую песню из старых легенд. Он повествовал о Сигмунде, о котором было сложено немало славных песен после его смерти. Сигмунд, сын принца, вышел в одиночестве на тот смелый подвиг под серой скалой... Тем не менее случилось так, что его меч пронзил чудесного змея и ударился о стену, благородный металл; дракон умер насильственной смертью» (Beowulf / Ed. with an introd., notes and new prose translation by Swanton M. Manchester , N.Y. , 1978. — P.76-77; lines 874-892. В переводе В. Тихомирова: «... он вплетал песнопение повесть новую, неизвестную людям, поведывал быль — все, что слышал о подвигах Сигмунда... Слава Сигмунда немало выросла после смерти его: разнесла молва как с драконом-кладохранителем он сходился, бесстрашный в сражении, под утесами темными... И ему посчастливилось: остролезный клинок поразил змеечудище, пригвоздил к скале, и дракон издох» (Беовульф. — С.70-71).). В Песне о Сигмунде поэтом «Беовульфа» рассказана история этого героя «в своем первоначальном виде», т.е. без всяких подробностей, которые можно найти в «Саге о Волсунгах» (См . Сага о Волсунгах / Пер. Ярхо Б.И. M.. 1934. — 283с. О.А. Смирницкая в примечании к этому эпизоду «Беофульфа» пишет, что дошедшая до нас скандинавская и немецкая традиция в отличие от англосаксонской приписывает убийство дракона не Сигмунду, a его прославленному сыну Сигурду» (Беофульф — С.642)).

Кэрролл в балладе «Джаббервокки», пародирующей этот эпизод, сохранил аллитерацию «Беовульфа». Для подтверждения нашей гипотезы приведем лишь кульминационный момент эпизода в поэме «Беовульф», пародируемый Кэрроллом (прописными буквами отмечена далее аллитерация).

В «Беовульфе»: “hW?pre him ges?lde ??t pr?t sWurd purhWod Wraetlicne Wyrm, p?t hit on Wealle ?tstod, dryhtlic iren; draca mordre sWealt”. (Тем не менее случилось так, что его меч пронзил чудесного змея и ударился о стену, благородный металл; дракон умер насильственной смертью). У Кэрролла:

“One, two! One, two! And through and through 

The Vorpal blade Went snicker-snack!

He left it dead, and With its head 

He Went galumphing back”.

Итак, поэт повторяет звонкий губно-губной звук [w], как и в аналогичном отрывке «Беовульфа».

Современный читатель не воспринимает поэму «Беовульф» как стихи, поскольку в ней отсутствует рифма. Даже при издании поэмы полустихами (как это делают теперь вслед за ее издателем Б. Торпом), только зрительно можно признать текст поэтическим. При чтении же вслух, поскольку конец строки не совпадает с окончанием предложения, «Беовульф» все равно воспринимается как ритмическая проза. Ритм «Беовульфа», по словам О.А. Смирницкой, «основывается на чередовании долгих и кратких слогов в полустихе, хотя регулярный дольник отсутствует» (Смирницкая О.А. Беофульф. — С. 632.).

Что же касается кэрролловской баллады «Джаббервокки», то аллитерация здесь не столь заметна читателю, поскольку в большинстве строф четко выдержана перекрестная рифма (abab), a скрытый смысл аллитерации ускользает от читателя, незнакомого с оригинальным текстом «Беовульфа». Словом, аллитерация у Кэрролла фактически слышна, но ее скрытый смысл зашифрован

Таким образом, нам остается заключить, что в балладе Кэрролла «Джаббервокки» пародируется Песня о Сигмунде из англосаксонской поэмы о Беовульфе.

Из статьи «Вниз по кроличьей норе: метафора и нонсенс в детском воображении»

Е. Е. Сапогова (Тульский госуниверситет)

«Вопросы психологии» — № 2/1996

В настоящей статье представлены фрагменты экспериментальной работы по развитию фантазии и креативности дошкольников путем интерпретации нонсенсов и создания метафор, которую мы в течение многих лет осуществляем в дошкольных учреждениях г. Тулы в рамках программы «Азбука воображения». В частности, это формирование таких приемов, как измерение неизвестных свойств объектов мерками свойств знакомых вещей; «оживление» метафор, осмысление и атрибуция (определение в свойствах вещей и явлений) нонсенсов, самостоятельное построение метафор и др.

Обобщая опыт этой работы, мы пришли к заключению, что в основе понимания метафор и нонсенсов лежит общий механизм построения нового фрейма. Этот механизм действует в разнообразных вариантах. В частности, для старшего дошкольника осмысление метафорических и нонсенсных (псевдосмысловых) ситуаций может выступать как вполне естественный процесс измерения свойств незнакомого предмета свойствами известных ему вещей. Иллюстрацией может служить спонтанная замена детьми неясных смыслов знакомыми: например, вместо слов детской песенки «порою волк, сердитый волк рысцою пробегал» дети часто поют «с лисою пробегал», поскольку такой вариант им более понятен (вписывается в знакомые фреймы).