Джайна Праудмур. Приливы войны

– Если бы они у меня были! – от всего сердца сказал Кейлек. – Нет, все по-прежнему. Орда ждет у порога, старательно держась в своих границах. А Радужное Средоточие, к несчастью, продолжает метаться по Калимдору со скоростью просто-таки поразительной.

Киннди задумчиво сощурилась, не прекращая жевать пирожное.

– Доем-ка я лучше наверху, в своей комнате, – сказала она. – Там у меня одна книга, которую я как раз собиралась просмотреть: вдруг да наткнусь на что-либо полезное.

Ни слова более не говоря, она водрузила чашку и блюдце с пирожными на поднос и вперевалку двинулась к двери.

Джайна приподняла золотистую бровь и озадаченно сморщила лоб.

– Как по-твоему, что это с ней? – спросила она.

– Понятия не имею, – ответил Кейлек.

Это было не совсем так. Кое-какие подозрения насчет причин, побудивших гномку оставить их вдвоем, у него имелись… вот только распространяться о них не хотелось.

Во взгляде Джайны мелькнуло любопытство.

– Зачем ты здесь, Калесгос из стаи синих драконов?

Вот это вопрос… Непонятно, отчего, но Калесгосу сделалось неловко.

– Я ищу…

– Радужное Средоточие, я знаю. Возможно, именно это привело тебя сюда, но… отчего ты остался в Тераморе? Ждать, пока Радужное Средоточие не остановится на месте, ты мог бы в любом уголке Калимдора, однако предпочел задержаться здесь.

Щеки обдало жаром. Вопрос был прост: отчего он сидит здесь, а не ищет тишины и покоя в необитаемой глуши? Волшебную реликвию, предмет своих поисков, он без труда почувствовал бы откуда угодно, однако ж гостит в этой башне, учится играть в шахматы с гномкой, обсуждает тонкости военной стратегии с ночной эльфийкой, беседует о природе тайной магии с Тервошем и…

И с Джайной.

Да, из-за Джайны он и оставался здесь.

Между тем Джайна выжидающе взирала на него. Подняв изящную руку, она заправила за ухо непокорную золотистую прядь, вопросительно склонила голову набок, а между ее бровей, поперек исключительно гладкого для женщины ее лет лба, пролегла знакомая морщинка – свидетельство явного любопытства.

Ей явно хотелось узнать ответ, но ответить Кейлек не мог – по крайней мере, правдиво, а открыв было рот для какой-нибудь правдоподобной лжи, обнаружил, что очень не хочет лгать.

– На то есть несколько причин, – сказал он, отводя взгляд.

– Вот как? – Джайна слегка подалась вперед.

– Ну что ж… Ты, Джайна, один из лучших магов своего народа. Рядом с тобой мне уютно. Возможно, эта тяга к юным расам – оттого, что некогда мой народ преследовал вас, не имея на то никакого права, кроме сомнительного утверждения, будто мы – стражи магии Азерота. Все это кончилось Войной за Нексус, унесшей жизни многих – и драконов, и юных рас. Их гибель была жестока и бессмысленна. Наверное… – Тут он снова взглянул в глаза Джайны, и на этот раз уже она отвела взгляд. – Наверное, из-за всего я чувствую, что обязан тебе помочь. А еще, – с улыбкой, зная, что, по крайней мере, уж это-то правда, добавил он, – ты приятная собеседница.

– О, сомневаюсь, – заметила Джайна.

– Ну, а я – нет, – негромко сказал Кейлек, почувствовав нежданную дрожь в собственном голосе.

Ему очень хотелось накрыть руки Джайны ладонью, но на это он не осмелился. Калесгос и сам толком не знал, что вызвало в нем интерес к леди Джайне Праудмур, правительнице Терамора и магу. Вначале он разберется в собственных чувствах, а уж потом рискнет выяснять, чувствует ли и она то же самое…

«Скорее всего, нет», – подумал он. В конце концов, Войну за Нексус развязали не юные расы, а Малигос, задавшийся целью преградить магической энергии путь куда-либо, кроме своих владений. Хорошо, что Джайне хватает добросердечия считать его другом… Нет, просить о большем он не рискнет – особенно сейчас, когда на порог ее дома явился враг.

– Что ж, о вкусах не спорят, – небрежно откликнулась Джайна.

В сердце Кейлека вскипел гнев. Кто же мог послужить причиной такого самоуничижения? Может, Кель’тас? Или Артас? Или ее отец, против которого она столь мужественно восстала вопреки разуму и чувствам? Так ли, иначе, а взгляд волшебницы омрачала скорбь, причем вызванная не новостью о грядущей битве. Скорбь плескалась в ее глазах с тех самых пор, как Кейлек прибыл в Терамор. Как же хотелось ему прогнать эту скорбь прочь!

В эту минуту он был нужен ей. Скорее всего, Кирин-Тор от нее отвернется, обречет Терамор пасть под напором волны орков, троллей, тауренов, Отрекшихся, гоблинов и эльфов крови… Перед мысленным взором Калесгоса возник образ Джайны – Джайны в бою: одна, она отражает нашествие врагов, встречая их смертоносной магией поразительной мощи, а самоотверженная решимость защитить свой город делает ее мужественное лицо прекраснее прежнего…

Однако даже все мастерство, даже вся магия мира в руках одного-единственного человека – ничто, если силы столь неравны. Терамор падет, а с ним падет и Джайна.