Джакомо Казанова. Величайший любовник или авантюрист-неудачник?

А говорить граф де Сен-Жермен умел. Это, как говорится, факт исторический. А вот то, что он говорил, к фактам имело весьма отдаленное отношение. Его главным козырем была приятная наружность, которая позволяла ему быть виртуозом игры с женщинами. Для подкрепления своих «аргументов» он каждый раз давал очередной даме некий «чудесный элексир», с помощью которого она могла «оставаться в том же возрасте, который уже достигла». Проверить правдивость слов графа де Сен-Жермена могло только время, а пока же его популярность в Париже была просто сумасшедшей.

А еще граф де Сен-Жермен утверждал, что ему триста лет, что у него есть средства от всех болезней, что он знает тайну расплавления алмазов и т. д. и т. п.

Известно, что в XVII веке был шарлатан, который выдавал себя за графа де Сен-Жермена и умел втереться ко двору Людовика XV. <…> Он разглашал о себе, что умеет делать золото, и что он жил во все века и помнит как своих современников Сократа, Платона, Александра Македонского, Юлия Цезаря, не говоря уже о замечательных лицах от Карла Великого до XVIII века включительно. Есть предание, будто за веселым ужином он предрек своим собеседникам ужасы революции, и когда они показали недоверчивость к его пророчеству, он пригласил их посмотреть друг на друга — они с ужасом увидели себя обезглавленными, кроме одного, который впоследствии действительно успел увернуться от гильотины.

Виссарион БЕЛИНСКИЙ, «Сочинения»

Казанове все это очень нравилось. Он находил в графе де Сен-Жермене супершарлатана, фантастического мошенника, каковым он и сам мечтал бы быть. В самом деле, у этого человека было чему поучиться, и Казанова попросил мадам д’Юрфе приглашать его каждый раз, когда у нее за столом будет граф де Сен-Жермен.

Казанова хотел поподробнее изучить его, чтобы обойти в конкурентной борьбе, ведь они, по сути, работали на одном поле, предъявляли одинаковые притязания, использовали похожие средства, дурачили одни и те же жертвы… Просто граф де Сен-Жермен был гораздо сильнее и удачливее Казановы, и это не давало последнему покоя.

* * *

Но вернемся к маркизе д’Юрфе. Казанова увлек ее душу, ее сердце, ее дух и все, что еще оставалось здравого в ее разуме. Про нездравое и говорить не приходится — оно все буквально зациклилось на Казанове. Он почти ежедневно обедал с ней наедине, и слуги вскоре стали считать его ее супругом или, как минимум, любовником.

Мадам д’Юрфе искренне считала Казанову богатым. Она думала, что он стал управляющим лотереи, чтобы лучше сохранять инкогнито. Казалось бы, какая тут связь? Впрочем, у всякого безумия, наверное, есть своя логика. Также она верила, что Казанова обладает неким «камнем мудрости», а также силой, способной общаться с духами.

Конечно, Казанова теоретически хотел бы излечить маркизу от помешательства, но он считал ее болезнь неизлечимой, а посему лишь укреплял ее в безумии, чтобы извлекать из него выгоду.

К тому же тот факт, что такая женщина считает его могущественнейшим из смертных, банально льстил ему (понятно, что все ненавидят лесть, но зато как все обожают, когда их хвалят). У маркизы было восемьдесят тысяч ливров ренты со всех ее имений и домов, а также еще больший доход от акций. И она ни в чем не могла ему отказать. Во всяком случае, она много раз говорила Казанове, что отдаст ему все свое состояние, если он сделает из нее… мужчину.

Госпожа д’Юрфе попалась в сети собственного бреда, и Казанова взял на себя руководство ее душой.

Ален БЮИЗИН, «Казанова»

Кстати, о «руководстве душой». Оно вылилось в тот факт, что Казанова, по самым скромным подсчетам, умудрился за время общения с «безумной старухой» (а она умерла 13 ноября 1775 года) выудить из нее около миллиона ливров. Право же, это было как-то не очень похоже на поведение «великого любовника, о галантных похождениях которого ходили легенды».

Глава пятнадцатая. «Маленькая Польша»

В сентябре 1758 года Казанова по распоряжению графа де Берни поехал в Голландию. Он вез с собой рекомендательное письмо к графу Луи-Огюсту д’Аффри, французскому послу в Гааге, и его задачей было заключение ряда финансовых сделок в пользу французского правительства. В частности, он должен был обменять королевские векселя в двадцать миллионов франков на бумаги какой-либо иной державы, чтобы их потом можно было выгодно реализовать.

В Голландии Казанова пробыл до декабря, а потом господин де Булонь призвал его вернуться обратно в Париж.

* * *

В Париже Казанова сразу же направился к Сильвии и был встречен с огромной радостью, как настоящий родственник. Он подарил ей бриллиантовые сережки за пятнадцать тысяч, которые Сильвия сразу же передарила своей дочери Манон. Марио он вручил золотую трубку, а своему другу Антонио-Стефано Баллетти — табакерку с эмалью.