Джалита

Я, кажется, так давно не разговаривал с моим читателем, что он мог и позабыть обо мне. Ну да это, может, не так страшно, как то, что мы давно не говорили о другом нашем герое, том самом, которого завлекла как-то Настенька в поезде метро сначала вроде шутки. А любовь возгорелась в парне, как вспыхивает мгновенно сухое дерево от удара разящей молнии. Но, отдавшись чувству, а не разуму, насладившись мигом любви, молодым людям пришлось расстаться, ибо не хотела Настенька продолжения, побоялась, что далеко зайдут отношения, о которых так возмечтал Андрей, и которые никак не могла допускать девушка, поверившая в неизлечимость своей болезни. Короче говоря, давно мы не говорили об Андрее. Да и он было призабыл о ней до времени.

Вернувшись домой из Москвы и думая постоянно о Настеньке, Андрей отталкивался от мыслей о полюбившейся ему красавице, что было, впрочем, трудно только сначала, пока были свежи воспоминания, но чем дальше, тем легче, поскольку всё время уходило теперь на сборы в дальнюю дорогу, в неизвестную страну — со дня на день ожидалась телеграмма от министерства «Технопромэкспорт» на выезд в Пакистан. Да и не оставила Настенька парню никаких надежд на будущую встречу.

И вот пришёл вызов. Снова Москва. В этот раз с женой и багажом.

Срочно последние осмотры в поликлинике, собеседование в ЦК партии, наставления в ГКЭС, получение билетов на самолёт и вот он город Карачи. В такой суматохе, да в мало знакомой огромной Москве, да с женой, тут не до любви к девушке, которую не знаешь где искать, хоть и хотелось бы. А как только переступил порог таможни аэропорта «Шереметьево», то будто в другой мир попал, где все впечатления совершенно новые: кругом чисто, современно, удобно, все вежливы, улыбаются. Так в обстановке комфорта долетели до Карачи.

Название города непонятно. Если бы кто-то повёз Андрея с женой на экскурсию, то могли бы рассказать им историю, как когда-то в давние-давние времена, когда в этих краях и близко ещё не было арабов, жила в маленькой рыбацкой деревушке красивая девушка по имени Калачи. Но то, что она была красива — это одно, а то, что умела прекрасно танцевать — это совсем другое.

Сотни рыбаков из других деревень, пилигримы, путешественники, поэты и бродячие музыканты добирались сюда, чтобы только посмотреть, как танцует их любимая красавица Калачи. И когда собирались к ней, то говорили: «Поеду к Калачи». Так и закрепилось это имя за деревушкой, которая стала постепенно расти, но только в середине прошлого века, благодаря появлению английского путешественника Ричарда Фрэнсиса Бёртона, перенесшего столицу тогдашнего Синда из Хайдарабада на берег океана, Калачи превратилась в громадный город, произносимый, быть может, с тех самых пор Карачи.

Прибывших самолётом Аэрофлота не повезли на экскурсию, а, усадив в автобусы, отправили сначала в посёлок советских специалистов, работавших на первом и единственном в Пакистане металлургическом заводе.

Я понимаю, что мой удивительный во всех отношениях читатель, не пропускающий телевизионные программы мира путешествий по всем уголкам земли, некогда в лучшие времена выписывавший регулярно замечательный журнал «Вокруг света» и другие не менее увлекательные издания на ту же тему, любитель путешествий Марко Поло, Колумба, Арсеньева, Беринга и им подобных, этот самый читатель, не пропускающий ни одной книги о странах и народах, если позволяют ему его скромные доходы их покупать, конечно, возмутится, что, прибыв с героем в Пакистан, он ничего о стране не узнает. Не могу себе позволить подобной вольности, а потому задержу внимание читателя на улицах Карачи, как если бы он сам попал туда и остановился на некоторое время, осматриваясь, ну не обязательно в этот день, а несколько раньше.

Второй по значению город Пакистана, бывший его столицей до 1965 года, когда закончили подготовку Исламабада к приёму столичного титула, занимает второе место в мире по числу дорожно-транспортных происшествий и первое по числу смертельных исходов. Причина не в том, что здесь не умеют ездить — водители довольно опытные, как и во всех крупных городах мира — и не в том, что улицы узкие — есть немало широких, если не проспектов, то трасс, проходящих по городу; причина в перенаселённости людей и транспорта. И это первое, пожалуй, что бросается вам в глаза. Но не только это.

Как-то апрельским днём частный микроавтобус нёсся на большой скорости, обгоняя другие машины, не обращая внимания на красный глаз светофора, кричащего своим оком об опасности. И она свершилась. Две девушки, спешившие на занятия в расположенный рядом женский колледж, внезапно оказались под колёсами на самом переходе в то счастливое время, когда для них горел зелёный свет. Одна из двух умерла мгновенно. Шедшие с ними, но оказавшиеся более удачливыми, подруги сквозь стоны и плачи стали требовать наказать виновного водителя. К девушкам стали присоединяться другие студенты.