Джамбул Джабаев. Приключения казахского акына в советской стране. Статьи и материалы

В целом статья Курманбаева была посвящена очевидно определившейся и официально одобряемой тенденции мифологизировать национальную историю и культуру Казахстана. В ряду таких мифологем автор называл утверждение о том, что Чингисхан был казахом (при том, что этноним «казах» — қазақ — появился, по надежным историческим свидетельствам, только в конце XIV века, тогда как Чингисхан умер в первой половине XIII века), а также не менее вздорное, но объяснимо холуйское желание отыскать предков нынешнего президента Казахстана в окружении легендарного победителя джунгар батыра Карасая[21]. В той же статье было отведено место и Джамбулу, названному здесь же одновременно «несчастным» и «великим»:

Мы как-то привыкли к мысли о величии надежно и крепко воспетого Джамбула Джабаева (ныне — Жамбыл Жабаев). И сама мысль о мифологичности его образа не укладывается в голове. Как-то и президент Назарбаев назвал Джамбула казахским Гомером <…> Джамбулу приписали так много всего, что не поклоняться ему как-то даже совестно. Тем более что Джамбул — акын рода шапрашты, рода Нурсултана Назарбаева, и одно это сегодня как бы гарантирует официальное к нему почтение. Поэтому, конечно, никто не станет сносить памятники Джамбулу или переименовывать аулы, города и улицы имени Джамбула. Великий миф сталинских времен будет жить и сегодня, хотя то, что из Джамбула, простого аульного акына, сделали матерого сталиниста, конечно, обидно. Казахам не за что особо благодарить сталинский режим. Да и сам Джамбул, если б знал, вряд ли согласился бы на роль сталинского менестреля[22].

Отклики на статью Курманбаева не заставили себя ждать. Судебный иск к газете, в которой она была опубликована, и репутация Джамбула, связываемого сегодня не только с культурным прошлым Казахстана, но и с политическим настоящим (Джамбул — акын рода Назарбаева), стали предметом общественной дискуссии, материалы которой, однако, появились только на страницах все той же «Свободы слова»[23]. Официальные и академические власти по-прежнему придерживаются рекомендуемо благостного представления о Джамбуле как о великом акыне, «наследнике и продолжателе традиций казахской народной поэзии»[24] и сородиче нынешнего президента[25]. Так советский аватар Джамбула нашел свое продолжение в его казахском варианте, подновленном национально-патриотическими чертами, но не ставшем от этого менее мифологическим.

Статьи, вошедшие в настоящий сборник, писались по материалам конференции, посвященной Джамбулу и состоявшейся в Праге в Карловом университете в 2004 году. Столь странным, казалось бы, местом конференции ее участники обязаны инициативе и энергии Томаша Липтака (Карлов университет в Праге), Юрия Мурашова и Риккардо Николози (университет г. Констанц, Германия), реализовавших начинание, представлявшееся первоначально вполне фантастическим. Но конференция состоялась, и рассуждения о казахском поэте советской эпохи, прозвучавшие в Чехии под барочными сводами одного из залов старейшего в Центральной и Восточной Европе университета, позволяют надеяться, что интерес к Джамбулу, к его творчеству и времени, в котором ему довелось жить, еще не раз объединит ученых, движимых стремлением к здравому смыслу, научной объективности и интернационализму.

Евгений Костюхин [26] Джамбул и советская фольклористика

Феномен казахского акына Джамбула Джабаева интересен в нескольких отношениях. Для историка культуры он любопытен как один из примеров создания официальной идеологемы, а для филолога-фольклориста — как страничка из истории традиционной культуры. Но то, что здесь названо по отдельности, соединено в одном лице — Джамбуле.