«Джамп» значит «Прыгай!»

– А он был не дурак, этот ваш Вика, – согласился Барский. – Куда он собирался ехать потом, после беседы с вами?

– Понятия не имею. Знаю лишь, что когда я была у него, к нему приехал кто-то из его знакомых. Я сидела спиной к ширме и не видела.

– Мне конечно очень жаль, что я вас потревожил, – сказал Барский, поднимаясь. – Однако я хотел бы уточнить, что я – как раз тот человек, который хочет раскрыть это преступление. После меня могут прийти другие – которые захотят похоронить все его следы. Искренне советую вам с ними не встречаться. Лучше всего сегодня же уезжайте за границу или на какие-нибудь гастроли. Будем надеяться, что память о безвременно погибшем стилисте-визажисте не особенно долго будет вас тревожить.

– Черт с вами, я сама ничего не видела, но мои охранники видели, что во двор заехала машина, «линкольн». Последней модели, с кожаным верхом и круглыми фарами. Таких в городе всего одна или две. Черт бы вас побрал, да уйдете вы когда-нибудь от меня?

– Да, конечно, – Барский улыбнулся. – Чертовски вам признателен. А насчет этого желтозубого – ваш друг был совершенно прав. В бытность мою участковым, я таких отправлял на пятнадцать суток только за то, что они вообще попались мне на глаза. И как правило не ошибался. Так что гоните его от себя и подальше.

* * *

Забота забил ему стрелку в кафе «Лебедь» на Бронной, в месте популярнейшем среди московских бандитов. В период ранней перестройки и передела городских сфер влияния здесь частенько звучали автоматные очереди, оставляя среди поваленных столиков окровавленные трупы. Но затем напротив поселилась мама президента страны, которая с кошелкой частенько ходила за продуктами в ближайший гастроном, и все как-то успокоилось и даже кровные враги уговорились больше не шмалять друг в дружку в «Лебеди». И все потому, что оказалось, что это дурная примета – доставать оружие в «Лебеди», а нарушителя этого негласного запрета немедленно настигала невесть откуда прилетевшая шальная пуля.

Когда Барский вошел в кафе, оно было пустынным, лишь у входа унылого вида лысый дядька читал газету. Барский поскучал за столиком минуты три, а затем у входа скрипнули тормоза, и кафе сразу же заполнилось группой довольно крупных ребятишек.

– С чем пожаловал, грушничек, – приветствовал его Забота, с размаху шлепнув Барского по руке. – Присядь, гостем будешь, чайком побалуешься.

Трое его подручных – Сёма Зверь, Кулак и молодой парнишка по кличке Зубок пожали Барскому руки, а Зубок так еще зашел сзади и прошелся руками по плащу.

– Я хотел бы с тобой поговорить наедине, – предложил Барский.

– От братков у меня секретов нету, – бросил Забота.

– Главное не в тебе, а в том, чтобы у них от тебя секретов не было. Ну, как знаешь. Да будет тебе известно, Илья, что я сейчас на Контору не работаю, а выполняю спецзадания. Иногда в загранице. Иногда здесь. И все эти спецзадания, Заботушка, касаются первых лиц в нашем государстве. Скажем так – состоящих в первой десятке. И вот в ходе выполнения одного задания меня заинтересовала одна непростая личность. Только давай сделаем так – я тебе ее фотографию покажу, а ты решишь дальше сам, при братках беседовать дальше на эту тему или «с тету на тет», что в переводе с французского означает «голова к голове».

Забота увидел фотографию Корсовского, поднял на Барского глаза и заявил:

– А с чего ты взял, козлина ты гэбистская, что я вообще буду с тобой на эту тему беседовать, что один, что с ребятами? Да мне по… бать и наср…ть и на тебя и на этого фармазона. Забота никогда ни на кого не стучал и стучать не будет. Блин, за суку меня держишь?

Он совершенно сознательно себя накачивал, и Барский видел, что еще пара секунд остались до драки, в которой ему может прийтись не сладко, учитывая, что Кулак уже напряг могучие кулаки, а Зубок держал наготове финку.

– Да ладно, блин, успокойся! – еще громче, чем Илья заорал Барский и стукнул его по плечу. – При чем тут стук? Наоборот, у меня есть товар, хочу тебе его продать.

– Какой товар? Дурь, стволы? – сразу же насторожился Семка-Зверь. – И почем мы знаем, что ты нам не гонишь?

– Основной товар разведки – конфиденциальные сведения, не подлежащие огласке, – назидательно сказал ему Барский. – Именно такой товар я вам и предлагаю. В обмен на такой же товар.

– Ну, и как же твой товар называется?

– Он называется так: «Тотальный шмон». Ваш дружок Корсовский по уши в дерьме. Думаем, что на нем уже два убийства в последние дни и сколько еще вскроется, когда мы закончим копать – не знаю. После этого пойдут аресты и среди его связей в криминальном мире. Поэтому я тебя Христом Богом прошу, Забота – не мешай мне. Не сажай мне на хвост урков своих, не подкладывай бомб в багажник. И линяй отсюда поскорее. Считай это моим тебе подарком ко дню Ангела.

Его собеседник помрачнел, кулаки его напряглись.

– Ну, положим, историю твою мы знаем, – хмуро бросил Забота, – знаем даже, кто за этим всем стоит.

– В таком случае ты должен понимать и то, что если стоящий за мной человек отдаст приказ, то вам придется вернуть обратно и деньги, и банки, и гостиницы и заводы.