Джанан. Пленница тирана

– Наверное, – тихо отвечаю я. – Но тетя не сдавалась, она постоянно говорила о том, как сильно родители любили меня. Рассказывала, как встретились мама с папой, как полюбили друг друга, как были счастливы, когда я родилась.

Затихаю, потому что еще слово – и я покажу этому мужчине свою слабость. Позволю копнуть туда, куда никому никогда не будет доступа. Моя семья – это та часть моей жизни, которая останется только со мной. Четыре человека, навечно запертые в моем сердце. Единственные, кому там хватит места.

– Тебе нравится этот дом?

Нет! Не нравится! Ни дом, ни ты, ни все эти люди, которые живут тут! Я хочу вернуться домой. Туда, где я была счастлива. Где последний раз улыбалась по-настоящему.

– Красивый, – выбираю для ответа наиболее безопасный вариант.

– Красивый, – задумчиво повторяет он. Мы молчим некоторое время, а потом я чувствую, как матрас прогибается и, не открывая глаз, знаю, что господин привстал и теперь смотрит на меня. – Ты красивая, – он говорит это таким тоном, словно посвящает меня в какую-то страшную тайну.

Мне хочется зажмуриться еще сильнее и поверить в то, что я в нормальном мире с нормальным мужчиной, и всех тех кошмаров, которые я пережила, в моей жизни не было. И я все еще беззаботная восемнадцатилетняя девушка, перед которой открыты все двери. А дальше мое тело каменеет, когда я чувствую бороду, которая трется о мою скулу, а за ней – мягкие губы на своей коже. И горячее дыхание, от которого останавливается мое собственное. Я замираю. Не дышу и не двигаюсь, но сердце колотится часто-часто. Оно, наивное, все еще во что-то верит. Или просто боится не меньше, чем тело, познавшее адскую боль.

Наконец теплые губы достигают моих, и я сжимаю веки сильнее. Просто переждать, пока это закончится. Я ведь сама хотела оказаться в постели господина Заида, что теперь роптать? Пытаюсь уговорить себя расслабиться и не показывать своего страха, но это практически нереально. Он касается моей щеки кончиками пальцев. Нежно, что совершенно не вяжется ни с его внешностью, ни с характером. Губы настойчивее касаются моих, язык проходится по моей верхней.

– Впусти меня, – шепчет он в губы, и мои глаза распахиваются.

– Впустить? – смотрю на него непонимающе.

Господин Заид слегка улыбается и кивает.

– Впусти.

– Как?

– Просто приоткрой губы.

Я зажмуриваюсь и делаю так, как он говорит. Он снова касается моих губ, мягко раздвигает их и проникает в рот, касаясь моего языка своим. Я пытаюсь ничего не чувствовать, стараюсь помнить про свою ненависть, но эта нежность постепенно вытесняет и страх, и каждое из негативных чувств, расцветая теплотой внизу живота. Это тоже пугает, но я не смею пошевелиться или, тем более, оттолкнуть мужчину. Просто позволяю ему закончить начатое. Мысль о том, что он может дойти до конца и взять меня, снова сковывает все тело. Я сжимаю руки в кулаки и задыхаюсь от страха.

Наконец поцелуй прерывается, и господин Заид отстраняется.

– Открой глаза, – произносит он, и я медленно разлепляю напряженные веки. Наши взгляды встречаются. – Не бойся меня, я не сделаю больно.

Ты уже это сделал. Еще больнее мне уже не будет.

Я не говорю все это, просто покорно киваю.

– Завтра в это же время я жду тебя здесь.

С этими словами он переворачивается и ложится на спину. Закрывает глаза и забрасывает руку за голову. Я пару секунд смотрю в потолок, а потом молча поднимаюсь, откладываю книгу на тумбочку, встаю и, практически беззвучно пожелав доброй ночи, покидаю спальню. Отупело бреду до своей комнаты, не замечая ничего вокруг. Губы горят от поцелуя, хотя его вряд ли можно назвать страстным или горячим. Поднимаю руку и едва касаюсь их кончиками пальцев. По ощущениям трение кожи создает огненную дорожку. Внизу живота снова как будто разгорается пламя, и что-то там переворачивается, трепещет. Я не хочу испытывать эти чувства! Хочу продолжать ненавидеть и бояться. Эти чувства понятны и ведут меня к намеченной цели, а то, что заставил меня испытать господин Заид, делает меня слабой и уязвимой. Прислоняюсь спиной к стене в пустом коридоре и медленно съезжаю по ней, пока не оказываюсь на полу. Обнимаю колени и, уткнувшись в них лбом, позволяю себе отпустить чувства. Закусываю нижнюю губу и рыдаю, пока не выбиваюсь из сил. Подол абаи смят моими пальцами, в голове пульсирует боль, а зрение размыто, но мысли очистились. Я снова готова задрать подбородок и гордо шествовать по трупам врагов к своей цели. Я смогу перетерпеть его поцелуи и любые надругательства над телом, но мою душу он не получит! Зато получит кинжал в грудь или пулю в лоб, это уж как повезет.

Глава 15