Джатаки

А в это время в беседке на берегу проснулся царь. Его голова была тяжелой от непрошедшего еще опьянения. Он желал продолжить свои наслаждения и заметил, что его свита куда-то ушла. Он спросил у слуг: «Где девушки?» И ему ответили, что они ушли любоваться красотой леса.

Царю очень захотелось немедленно увидеть прекрасных девиц, услышать их непринужденный смех и веселые разговоры. И он последовал за ними в лес. Слуги сопровождали его с зонтом, опахалом, одеждами и оружием.

Идти по следу женщин было легко, потому что они повсюду разбрасывали цветы и ветви, которые небрежно срывали по пути. Вскоре царь приблизился к дому монаха.

И вот, когда он увидел Кшантивадина в окружении девушек, он пришел в бешенство. Хмель затмил его память и ревность завладела его разумом. Он не мог спокойно смотреть на эту картину и потерял самообладание. На его лице выступил пот, его брови нахмурились. В гневе он утратил всю свою прелесть и красоту. Он стал осыпать великого мудреца-отшельника оскорблениями и говорить ему разные злые слова:

«Посмотрите на него, что за соблазнитель! Прикрываясь маской отшельника, он разглядывает мой гарем!»

Услышав это, даже его слуги смутились и стали предупреждать царя: «Государь, не нужно так говорить! Этот отшельник по имени Кшантивадин известен своими духовными подвигами и самоограничением».

Но царь словно потерял рассудок и не слушал их. Он закричал на монаха:

«Уже давно ты обманываешь народ, лицемер, притворяющийся великим монахом! Ну хорошо, сейчас я покажу всем истинное лицо этого обманщика!»

И с этими словами он схватил меч, и собираясь убить монаха, пошел на него как на своего соперника.

Девушки, испугавшись гнева царя, поднялись и поспешно простились с великим монахом. Простирая к царю нежные руки, они пошли к нему навстречу. Но их миролюбие не успокаивало царя. Женщины наперебой говорили ему: «Пожалуйста, государь, не надо! Это почтенный Кшантивадин!»

Но царь только подумал в гневе: «О, да он уже успел очаровать их!» И от этой мысли он еще больше разозлился. Он свирепо посмотрел на слуг, не уследивших за женщинами, и с ненавистью проговорил:

«Он много говорит о кротости, но сам о ней ничего не знает! Ведь он не смог устоять перед жаждой увидеть женщин. Он не достоин жить в лесу отшельников. Посмотрите на него, сидит, притворившись спокойным, будто он святой!»

Когда девушки увидели, каким жестоким бывает царь, они утратили любовь к нему. От его упрямства они пришли в уныние.

Слуги увели опечаленных девушек. С грустью они говорили друг другу:

«О, ведь это из-за нас царь разгневался на невинного, смиренного монаха! Страшно подумать, чем это закончится. В гневе царь погубит все: и отшельника, и нас, и свою добрую славу».

И девушки, рыдая и вздыхая, удалились. А царь, в гневе достав меч, приблизился к монаху, чтобы убить его. Он увидел, что Бодхисаттва оставался спокойным, даже когда ему угрожают мечом, и с еще большим гневом сказал:

«О, да он в совершенстве умеет притворяться! Он даже не смотрит на меня, от высокомерия возомнив себя святым!»

Бодхисаттва понимал, что из-за гнева рассудок царя помутился и он не отличает добро от зла. Он испытал к нему сильное сострадание и попытался его успокоить:

«Меня не оскорбляют твои слова. Но я беспокоюсь о твоей судьбе. Тебе нужно размышлять о своих поступках. Плохое нам может показаться хорошим, а хорошее – плохим. Сущность поступков открывается только после размышления.

Подумай, если женщины случайно пришли в мой дом, в чем тут мое преступление? От чего ты пришел в такую ярость? И даже если бы была моя вина, то ты должен был проявить смирение, достойное царя.

Ведь ни украшения, ни драгоценности так не украшают царей, как мудрое терпение! Оставь же раздражительность, на него нельзя опираться. Царей, уважающих монахов, уважает народ».

Но царь даже после этих слов продолжал подозревать отшельника. Его сердце было испорчено обманом и нечестностью, поэтому он видел эти качества в других людях. Он снова сказал: «Но если ты не притворяешься святым, то почему сейчас выпрашиваешь у меня пощады?»

Бодхисаттва сказал:

«Я стараюсь уберечь тебя от людского осуждения. Ведь люди будут говорить: «Царь убил невинного монаха». И твоя слава из-за меня померкнет. А смерти я не боюсь, она все равно неизбежна. Я не боюсь умереть, потому что моя совесть чиста. Я говорил тебе о кротости с заботой о тебе самом».

Но царь и в этот раз не послушал отшельника и в раздражении сказал: «Посмотрим, какой ты смиренный!»

Отшельник протянул руку, чтобы остановить царя, и он отсек ее своим острым мечом. Но даже в этот момент отшельник не ощутил сильной боли. Гораздо сильнее была его печаль от того, что он увидел будущие мучения царя. Ужасные мучения привыкшего к наслаждениям царя после этого поступка стали неизбежны.

Бодхисаттва подумал: «Горе! Он переступил черту и стал недоступен для наставлений». Ему стало жалко царя, словно безнадежно больного человека, от которого отказались врачи.

Царь, снова угрожая, сказал:

«Все твое тело будет так иссечено, и ты погибнешь! Оставь свое лицемерное благочестие и подлую ложь!»