Читаем Джаз-банда полностью

Зато теперь на своём районе можно было чувствовать себя вольготно. Если ты свой — гуляй в любое время суток, никто не тронет. Если только заезжие гастролёры, но на Матню они совались нечасто. У матнёвских в городе была слава жёстких парней, даже отморозков. Нам это льстило, мы старались всячески поддерживать имидж. Очень, знаете ли, помогало за пределами своей локации.

А вот центр, например, был нейтральным. Соответственно, за порядком никто не следил, и туда стекалась вся нечисть. Или Север — когда-то за власть на нём боролись две группировки. Со временем они слились в единую, которая потом распалась на десяток мелких бандеек. Хорошего в этом мало — доминировать хотят все, и конфликты неизбежны.

Или такой пример. В центре есть ПТУ — колледж по-современному, в котором учится гопота со всего города. Каждый день разборки, в туалет не зайдёшь спокойно — постоянно кого-то бьют.

То ли дело наш, родной матнёвский техникум. Тишь да гладь да божья благодать. Власть наша, никто слова поперёк не скажет, черти смирные. Я любил туда захаживать. Приятно чувствовать себя своим там, куда не каждый сунется.

<p>8</p><p>Мамонты</p>

Раньше Восток заканчивался Стройдеталью. На месте Матни было огромное поле, за ним — деревня Мамонтовка. Теперь район непосредственно граничил с ней.

Мамонтовка официально вошла в состав города. Но её жители, хоть и стали считаться горожанами, остались прежней деревенщиной.

Своя банда существовала и там. В ней числилось человек сто, но организованности у них не было. Разве что редкие сборы у дома культуры, которые нередко заканчивались массовой попойкой. Мамонтовские, или «мамонты», блатовали в пределах своего ареала, изредка выбираясь в город на гастроли. Те из них, что покруче, кормились крышеванием местных магазинчиков и ларьков, охраняя их от своей же шпаны. Середнячки ставили на деньги местных лохов. Основная же масса была просто пугалом для односельчан.

Никто мамонтов, конечно же, не воспринимал всерьёз. К ним относились как к колхозникам, грязным и неотёсанным. На район они заходили нечасто, и почти всегда их визиты заканчивались побоями. Могли уйти без части гардероба. Один как-то раз убежал зимой в трусах — малютовская молодёжь прикольнулась. Ему вслед бросили его же ботинки, чтоб совсем не околел, но бедолага предпочёл продолжить забег в носках.

Однажды трое районных старших приехали на сборы к мамонтам. Отозвали их главных в сторону и сделали заманчивое предложение — войти в состав Матни. Чтобы деревня стала нашей территорией, а их банда — филиалом от нас. От такого предложения отказаться могли только дураки, а мамонты ими и были.

Взять под свой бренд сотню деревенских дураков сулило только лишний геморрой в перспективе. С другой стороны, новая территория, пусть в моменте приносящая только проблемы, добавляет веса. Это сфера влияния и будущие денежные потоки. Мамонтовка очень скоро стала застраиваться и урбанизироваться, населения в ней прибавилось, а вместе с ним появилось больше возможностей поживиться.

У мамонтов в тот день был какой-то праздник. Почти все были пьяны. Переговоры не удались, мамонтовские начали дерзить. Наши (кикбоксеры, надо заметить) в три секунды уложили их. Понятное дело, что стадо колхозников душевно тромбонуло наших. Десяток гуков они уложить успели, но, когда на тебя нападают со всех сторон с палками, будь ты хоть чемпионом вселенной.

Вдобавок мамонты перебили стекла машины. И отчалили победоносными павлинами.

В тот же вечер в село вошли наши войска. По каждой улице прошло человек сто, ломая каждое пойманное существо мужского пола, кроме детей и стариков. Возвращались теми же путями, и улицы были пустынны. Жители даже собак по сараям загнали.

На следующий день мамонтовские старшие приехали к нам на сборы улаживать конфликт дипломатическим путем. На тонированной «девятке» с потёртыми по тогдашней моде номерами. С собой привезли какого-то пьянчугу в наколках, представив его смотрящим за Мамонтовкой. Позже выяснилось, что он самозванец, никто из уважаемых людей его туда не ставил.

Ради потехи им дали высказаться. Те начали оправдываться, что виною всему алкоголь, войдите, мол, в положение. А вообще — предложение-то неплохое, нужно обсудить. Их смотрящий изредка вставлял малопонятные реплики из мудрёного жаргона вперемешку с именами уважаемых кем-то там на зонах.

Короче говоря, всех их избили и обоссали. Могли бы просто побоями ограничиться, но псевдосмотряга начал выкрикивать угрозы, чего делать не стоило.

Их машину отогнали в гараж и разобрали на запчасти.

Кстати говоря, если пацана обоссали в беспомощном состоянии, он мог смыть позор кровью, порезав обидчика. Почему-то именно порезать ножом, никак иначе.

Обоссать нормального пацана без причины нельзя, иначе это уже беспредел. В данном случае потерпевшие вполне это заслужили. Пусть радуются, что руки не отрубили — такое случалось не только в фильмах типа «Антикиллер».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул: Годы прострации
Адриан Моул: Годы прострации

Адриан Моул возвращается! Годы идут, но время не властно над любимым героем Британии. Он все так же скрупулезно ведет дневник своей необыкновенно заурядной жизни, и все так же беды обступают его со всех сторон. Но Адриан Моул — твердый орешек, и судьбе не расколоть его ударами, сколько бы она ни старалась. Уже пятый год (после событий, описанных в предыдущем томе дневниковой саги — «Адриан Моул и оружие массового поражения») Адриан живет со своей женой Георгиной в Свинарне — экологически безупречном доме, возведенном из руин бывших свинарников. Он все так же работает в респектабельном книжном магазине и все так же осуждает своих сумасшедших родителей. А жизнь вокруг бьет ключом: борьба с глобализмом обостряется, гаджеты отвоевывают у людей жизненное пространство, вовсю бушует экономический кризис. И Адриан фиксирует течение времени в своих дневниках, которые уже стали литературной классикой. Адриан разбирается со своими женщинами и детьми, пишет великую пьесу, отважно сражается с медицинскими проблемами, заново влюбляется в любовь своего детства. Новый том «Дневников Адриана Моула» — чудесный подарок всем, кто давно полюбил этого обаятельного и нелепого героя.

Сью Таунсенд

Юмор / Юмористическая проза