Джефферсон Уинтер. 4 книги

Прошло пять секунд, десять, а затем автоматический голос сказал мне, что набираемый мною номер заблокирован. Конечно, странно было рассчитывать на иной результат, но и не попробовать было нельзя. Шансов было мало, чуда не случилось. Убийца был не настолько глуп. Я вздохнул и потер лицо, на котором до сих пор ощущал кровь Тэйлора.

Убийца насмехался надо мной, давая мне понять, что он умнее. Но это была иллюзия. Номер — купленный анонимно — нужно было оставить. Блокировка — это очередной признак желания перестраховаться, которое рано или поздно приведет к ошибочным действиям.

Шериф вышел один и встал, сощурившись и пряча глаза от солнца. Увидев меня, он подошел. Он выглядел еще более напряженным, чем обычно, и каким-то маленьким. Ему явно хотелось быть где угодно, только не здесь. От молодого человека, который присягнул служить и защищать, в нем не осталось ни следа.

— Что вы можете мне сказать?

— Совсем немного.

Я рассказал ему то, что знал. Много времени это не заняло: получил фотографию, позвонил 911, кинулся сюда, делал искусственное дыхание до приезда медиков. Вот и все. Когда я показал ему фотографию, он попросил меня дать ему свой телефон в качестве улики. Я отказался. Он хотел было спорить, но не стал. Фортье хотел знать, что здесь делает Ханна, и я рассказал ему. Если он и был удивлен тем, что Ханна и Тэйлор вместе, то вида не подал.

— Значит, убийца не Чоут?

— Он им и не был.

— И вы не считали нужным сказать?

— Я подумал, что рано или поздно вы сами это поймете.

Фортье не понравился мой ответ, но он не стал заострять на этом внимание.

— Почему фотографию прислали именно вам?

Я пожал плечами. Получилось естественно — я хотел создать впечатление, что я и вправду не имел понятия. Для большей достоверности я еще и головой помотал.

— Я этого не знаю, — обескураженно сказал я.

— У вас есть версии, кто мог это сделать?

Я снова помотал головой.

— Но поисковый портрет прежний. Белый мужчина, метр семьдесят пять. Ему от тридцати до сорока, стройное телосложение, с высшим образованием. К этому можно добавить, что он большой манипулятор. У него комплекс Макиавелли, и сейчас он получает огромное удовольствие, зная, что мы сбились с ног, как выводок безголовых куриц.

Фортье посмотрел на огромные танкеры и повернулся ко мне.

— Почему он это делает? Какая у него мотивация?

Вопросы были хорошие, но ответов на них у меня не было. Случившееся с Тэйлором развернуло на сто восемьдесят градусов мое видение этого дела.

— Это серийный убийца, — решил я поделиться заготовкой, которая — я знал — звучала убедительно. — Им правят фантазии, он хочет видеть страдания своих жертв. Он хочет контролировать и доминировать.

— Но почему?

— На самом деле причины нет. Он просто так устроен. Да, можно искать причины в его детстве, воспитании. Да, конечно, все эти факторы, безусловно, влияют, но не все те, у кого было несчастливое детство, становятся серийными убийцами. Все дело во внутреннем устройстве.

— То есть он был убийцей чуть ли не с первого дня своей жизни?

— Да. Когда мы его поймаем, спросите у него, мучил ли он и убивал ли животных в детстве. Он точно это делал.

Внезапно у дверей началась какая-то активность, и мы оба повернулись, чтобы посмотреть. Через секунду появились медики с каталкой, Ханна следовала за ними по пятам. Тэйлор был привязан к каталке. На свету его раны выглядели еще ужаснее. Когда я подошел, медики уже открыли дверь «скорой» и перекладывали Тэйлора внутрь.

— Ханна.

Она повернулась ко мне. Ее лицо было крайне бледным и изможденным.

— Ты хочешь остаться с Тэйлором, и это понятно, но сейчас ты ему ничем не сможешь помочь. Его жизнь или смерть зависят теперь от профессионализма врачей. Я найду этого ублюдка с твоей помощью или без нее. Но если ты поможешь, я смогу это сделать быстрее. Чем быстрее мы поймаем его, тем больше шансов, что больше никто не умрет.

Она смотрела на меня в полном изумлении.

— Ты хочешь, чтобы я оставила его?

— Мне нужна твоя помощь.

— Я нужна Тэйлору.

— Нет, он без сознания. Возможно, он даже в коме. Ханна, он даже не знает, что ты здесь.

— Мы уезжаем, — крикнул один из медиков.

— Извини, Уинтер.

Медик закрыл дверь, но я снова ее открыл. Я смотрел Ханне прямо в глаза.

— Когда ты ухаживала за своей матерью, ты чувствовала полную беспомощность. Она умирала, а ты ничем не могла ей помочь. Ты все была готова сделать, только чтобы она не страдала. Ты даже думала убить ее, но и это ты не могла сделать, потому что тебя бы поймали и посадили. И ты знала, что, как бы больно ей ни было, она никогда не простила бы тебя за то, что ты выбросила свою жизнь на помойку.

Санитар сказал мне отойти. Он снова попытался закрыть дверь, но я был сильнее.

— Изо дня в день ты смотрела, как она угасает. И однажды от нее просто ничего не осталось. Если бы тебя рядом с ней не было, результат был бы другой? Нет. Она все равно бы умерла, а ты бы все так же чувствовала себя виноватой, потому что ты уверена, что в чем-то должна была поступить по-другому. Так, чтобы что-то стало лучше. Вот сейчас у тебя такой шанс есть. Помоги мне.