Джефферсон Уинтер. 4 книги

— Нет, это исключено, — покачал я головой. — Не забывай, он всегда усердствует сверх меры. С первыми тремя жертвами он действовал наверняка. Не было никаких сомнений — только белое и черное. Двоих он расстрелял в упор, третьего сжег. Поверь мне, если бы он хотел убить Тэйлора, он бы это сделал. Во-вторых, и это крайне важно, если бы он хотел убить Тэйлора, зачем ему оставлять его в спасительной позиции? В нее кладут, чтобы дыхательные пути человека не забились, чтобы он не задохнулся в собственной крови или рвотных массах.

Ханна ничего не говорила. На ее лице был отсутствующий взгляд — как будто бы она снова вернулась на тот склад.

— Ханна, — резко сказал я. — Ты нужна мне здесь, — и уже чуть мягче добавил: — Ты нужна здесь Тэйлору.

— А если он умрет, Уинтер? Я не смогу жить без него. И не говори мне, что этого не произойдет. Я видела, как на него смотрели врачи.

Я остановился, повернулся к ней и положил руку на ее плечо.

— Если он умрет, тебе нужно будет завершить эту историю так или иначе. И единственный способ это сделать — поймать этого ублюдка. Ты приняла решение быть сейчас здесь, а это означает, что какой-то своей частью ты это понимаешь. Но если ты хочешь мне помочь, ты должна быть здесь, со мной. Если ты не в состоянии, скажи, и я отвезу тебя в больницу.

Мы стояли на самом пекле и смотрели друг на друга. У меня с боков и по спине тек пот. Я вытер лоб тыльной стороной ладони, и она сразу стала мокрой. На лице Ханны напряглась каждая мышца, губы сжались в две тонкие линии. В глазах отражалась внутренняя битва. Она хотела быть с Тэйлором и хотела помочь мне поймать убийцу, но и то, и другое она сделать не могла и поэтому разрывалась.

— Хорошо. Так почему же он не убил Тэйлора? — сказала она так тихо, что я еле-еле ее расслышал.

— Потому что он думал, что мы поедем с ним в больницу. Если бы мы остались в больнице в ожидании известий о том, выживет Тэйлор или нет, то он выиграл бы время. Он сбросил бы нас со своей спины. Он рассчитывал на то, что даже если бы я не поехал с тобой, то был бы не в состоянии продолжать охоту за ним. В любом случае не это главный вопрос.

— Ну а какой вопрос главный?

Я отвел Ханну на участок тротуара, где была небольшая тень. Здесь было на пару градусов меньше, но они не делали погоды на сорокаградусной жаре.

— Почему именно сейчас? Он замаскировал убийство Чоута под суицид, и все были бы рады такому исходу, расслабились бы и вздохнули с облегчением. Убийца выиграл бы немного времени, чтобы разработать план действий. Но вместо этого он берет и избивает Тэйлора. Какой смысл инсценировать самоубийство Чоута, а потом избивать Тэйлора до полусмерти? Ведь, с точки зрения копов, я завершил расследование и уже готов был уезжать. Все, что требовалось убийце, — залечь на дно. Но он этого не сделал. Почему?

— Потому что он знал, что мы не купились на его розыгрыш.

— Именно! Но как он узнал, что мы не купились? Мы были осторожны, нигде не афишировали этот факт. Я считаю, что единственное объяснение — в машине «жучок».

Ханна повернулась к машине, а потом посмотрела на меня так, как будто я сошел с ума.

— Ты ведь шутишь, да?

— Ничуть. Он либо под водительским сиденьем, либо под пассажирским, чтобы не так легко было обнаружить его. Устанавливал он его с задних сидений. Обычно там возят только преступников, а они не будут шарить под сиденьями в поиске «жучков». Все остальные садятся на передние сиденья. Под панелью или в бардачке он прятать бы не стал, там больше риска, что его обнаружат.

Ханна просто смотрела на меня, ничего не говоря.

— Либо ты или Тэйлор ему рассказали. Я точно не говорил никому.

— Я тебя уверяю, что ни я, ни Тэйлор ни с кем и словом не обмолвились.

— Значит, это «жучок». Опять бритва Оккама: самое простое объяснение — самое верное. Ты сама сказала, что убийца всегда на шаг впереди нас. Если предположить, что он имеет возможность подслушивать наши разговоры, это объясняет, как ему удается делать этот шаг.

— Предположим, ты прав, но тогда почему он выбрал именно машину?

— Вряд ли все сводится к машине. Наверняка мой номер в «Империале» тоже прослушивается, но я там не живу.

Подумав над этим, Ханна кивнула сама себе, будто приняла какое-то решение.

— Мы можем ездить на моей машине.

— Плохая мысль. Поменяем машину, и он поймет, что мы его вычислили. Пока давай просто фильтровать разговоры во время поездки.

Я курил и думал о том, что делать дальше, стараясь не обращать внимания на пекло. Я вспомнил все решения, которые я принял, все гипотезы, которые привели нас в эту конкретную точку. На одной из версий я задержался дольше, и чем больше я о ней размышлял, тем больше она мне нравилась. В конце концов я потерял способность думать о чем-либо другом.

Кожа у меня горела, но внутри меня дул холодный ветер. Строить дом на зыбучих песках — все равно что сидеть на пороховой бочке. Только в данном случае взрыв уже произошел. То, что Тэйлор сейчас вынужден бороться за свою жизнь, было живым тому подтверждением.

— Я все неправильно понял, — прошептал я. — Он не серийный убийца.

56