Джефферсон Уинтер. 4 книги

Кларк замолчал, и Уинтер догадался, что бы он сказал, если бы мог. Он сказал бы, что отдал бы все, чтобы провести с Джоселиной еще один день, даже если бы весь этот день она его за что-нибудь пилила. Уинтер подошел к шахматной доске, разложенной на маленьком кофейном столике. Как и в офисе, здесь тоже игра была начата, но не закончена. Уинтер присмотрелся и понял, что это та же самая игра.

— Вы играли с Джоселиной?

— Все время.

— И это была ваша последняя игра?

Кларк кивнул.

— Ваши белые или черные?

— Черные.

— Она бы вас очень быстро обыграла. Вы знаете? В пять ходов.

— Да, знаю, — усмехнулся он. — Она всегда выигрывала.

Уинтер кивнул на доску:

— Давайте сыграем. И не волнуйтесь, я верну фигуры туда, где они стояли.

Кларк выразительно взглянул на него.

— У меня хорошая память.

— Насколько хорошая? Фотографическая?

— Никогда не любил ярлыки, — поморщился Уинтер.

На секунду показалось, что Кларк сейчас переключится в режим профессионала-журналиста. Но вместо этого он начал переставлять фигуры в стартовые положения.

— Проигравший платит за ужин?

— Да, отлично.

Кларк спрятал по пешке в кулаках, Уинтер указал на левый. Черные. Кларк сел и сделал первый ход Е2-Е4. Уинтер ответил, поставив свою пешку на Е5. Поначалу все складывалось достаточно скучно.

Через двадцать ходов зазвонил дверной звонок. Скорее всего, пришел сын мистера Ли. Кларк пошел открывать, а Уинтер от нечего делать изучал доску. Судя по всему, намечалась ничья, и она его полностью устраивала. При желании он мог поставить мат в девять ходов. Если не вводить в действие слона, то Кларк сможет поставить мат в шесть ходов.

Игра закончилась ничьей, и Уинтер потянулся за кошельком. Пустые тарелки были отодвинуты в стороны, палочки аккуратно лежали сверху. Комната наполнилась ароматом китайской еды.

— Спрячьте деньги, — сказал ему Кларк.

— У нас же был уговор — за ужин платит победитель. Поскольку была ничья, предлагаю разделить счет.

— Вы поддавались, — прищурившись, сказал Кларк. — Это хороший ход — свести игру к ничьей. Но вообще, если бы я выиграл, я бы сильно призадумался.

Уинтер молчал.

— Вы же умнее среднего, так?

Отрицать это было бессмысленно, поэтому Уинтер просто ничего не говорил. Он был не единственный в комнате, кто был умнее среднего. Хоть Кларк и бежал последний круг жизни, ум его был в полном порядке. Он снова расставил фигуры в стартовую позицию.

— Предлагаю сделать так. Мы снова сыграем, но на этот раз вы не поддаетесь.

— Вы уверены? Сразу предупреждаю: вам придется несладко.

— Я переживу, — тихо засмеялся Кларк.

На этот раз Уинтер играл белыми и ни в чем себе не отказывал. Он реагировал на каждое движение Кларка, и игра завершилась через десять минут. Кларк присвистнул, откинулся на сиденье, прижав к груди стакан с виски, и улыбался до ушей.

— Это очень впечатляет, молодой человек. Где вы так научились играть?

— Книги и компьютер.

— Могли бы стать профессионалом.

— У меня нет необходимой дисциплины.

— Так, что же мы имеем? У вас нереально высокий IQ?

Уинтер в ответ только пожал плечами.

— Сколько? — продолжал выспрашивать Кларк.

— Скажу только, что заметно выше среднего, но намного ниже да Винчи. И оставим тему.

— Вы что, знаете IQ да Винчи? Откуда? Вряд ли в то время эти тесты существовали.

— Нет. Это только экспертная оценка.

— Но вы все же ее знаете. И как это вас характеризует?

— Не знаю. Как?

— Вы трудяга. — Кларк помолчал и внимательно посмотрел на Уинтера. — Совершенно очевидно, что вы умны. И вы хотите, чтобы люди это в вас замечали, хотя и притворяетесь, что вам все равно. Вы очень способны к эмпатии. Уверен, спроси я вас сейчас, что вы забыли в моем обществе, вы придумаете с десяток причин, но все они — вранье. Да и неважно. Признаюсь — сегодня благодаря вам у меня был лучший день за долгое, долгое время. Вы себе и представить не можете, как я вам благодарен. — И, подняв стакан, добавил: — И за это тоже.

— Ушам своим не верю. Вы пытаетесь нарисовать мой — мой! — психологический портрет, — удивился Уинтер.

Кларк засмеялся, но отрицать не стал. Уинтер взял бутылку виски и наполнил стаканы. Ему хотелось понять этого человека. В шахматы он, может, и способен был его обыграть, но на партию покера вряд ли бы решился.

— Хорошо. Поиграем в полицейских?

— По крайней мере, здесь у меня шансов больше, чем с шахматами.

Следующие десять минут Уинтер рассказывал все, что знал. Кларк пообещал, что ни с кем не обмолвится и словом, и Уинтер ему верил. Потому что, если бы он не умел хранить секреты, он не смог бы так долго проработать журналистом в маленьком городке. И он хотел услышать его мысли. Все равно вопросов было слишком много, а ответов не хватало.

Ответов всегда не хватало.

Выслушав Уинтера, Кларк долгое время молчал. Просто сидел и рассматривал стакан, иногда задумчиво отпивал из него, а потом поставил на стол.

— Вы вините себя в смерти повара?

— Не виню, но мне нужно поймать эту женщину. Ведь не будь меня там, он все еще был бы жив. На всякий случай, его звали Омар.

— Что вы можете рассказать об Омаре?