Джейк

— Я вас не понимаю. Иногда думаю, что вы самый добрый, самый терпеливый человек из всех, кого я встречала. Мгновение спустя вы грубы и жестоки. Как вы можете одновременно быть и тем, и другим?

Джейк спустился по ступеням и подошел к ней. Лунный свет заливал лицо, превращая его в бледную маску. Он выглядел таким же нереальным, как ситуация, в которой она оказалась, — посреди огромного ничего с десятью мальчиками и незнакомым мужчиной, преследуемая злобными фермерами, готовящаяся гнать Бог знает сколько коров через пустыню, кишащую индейцами, в еще более огромную пустыню в Нью-Мексико.

Жизнь казалась фантастическим сном.

Изабель колебалась между неприязнью к Джейку и необъяснимой тоской по его близости, между полным непониманием, что он собой представляет, и своего рода удивлением, как такой мужчина заинтересовался ею.

— Я не стараюсь быть кем-то, просто делаю то, что должен делать. И собираюсь научить этому парней.

— Зачем? Они вам не нужны.

— Можно сказать, я был пристыжен вашим примером.

Изабель рассмеялась.

— Если вы думаете, что я вам поверю, то, действительно, очень низкого мнения о моем уме.

Он подошел ближе. Слишком близко.

— Вы недооцениваете себя.

Вдруг ночь перестала быть такой холодной. Сердце громко застучало, ноги ослабели.

— Нет. Одинокая женщина без семьи не может себе этого позволить.

— Я считаю, у вас есть семья, и очень большая. Интересно, не считает ли он себя частью этой семьи? Изабель отказывалась думать об этом. Слишком уж невероятное предположение.

— Мальчики зависят от меня потому, что у них нет другого выхода. Как только они встанут на ноги, то забудут обо мне.

— Как сказать.

— Вы не согласны?

— Да, и не понимаю вашего пессимизма.

В голосе Джейка звучало сочувствие к ее дальнейшей судьбе. Хотела бы она знать, он заинтересован ею потому, что находит ее хоть чуть привлекательной, или потому, что никогда не встречал таких женщин, как она?

— Это нетрудно. Я ничем не отличаюсь от других.

Максвелл подошел так близко, что они почти касались друг друга.

— Вы не похожи ни на одну женщину, которых я встречал.

— Это не удивительно… Вы… не могли встречать многих… здесь…

Джейк был так близко, что Изабель с трудом собралась с мыслями. Он был так близко, что приходилось задирать голову, чтобы смотреть ему в глаза.

— Достаточно.

Затем, к ее удивлению, почти ужасу, он взял ее за плечи и поцеловал. Это не был страстный поцелуй, хотя какой из нее судья. Казалось, это был робкий поцелуй, поцелуй не совсем уверенного в себе мужчины.

Изабель тоже чувствовала робость и неуверенность. Она не должна покорно позволять целовать себя мужчине, которого оскорбляла минуту назад. Даже глупая женщина знает, что не следует целоваться с мужчиной, который не нравится.

Однако у нее не было сил пошевелиться. Хуже того, Изабель обнаружила, что отвечает ему. Ей нравилось, что ее целуют, и целует именно Джейк Максвелл.

Она, должно быть, любит его, должна любить. Здесь не может быть другого объяснения.

— Где я буду спать? — спросил Вилл.

Изабель отпрянула назад.

— Ты будешь спать в доме с мисс Давенпорт, — ответил Джейк, не спуская глаз с Изабель.

— Где будет спать Мэтт?

— В бараке.

Изабель повернулась и поднялась по ступеням.

— Думаю, вам лучше пойти и объяснить, где кому спать. Легче сделать все сразу.

Изабель не знала, как могла рассуждать так разумно. Весь внутренний мир перевернулся с ног на голову. Она любит Джейка Максвелла, да хранят ее небеса. Хуже того, ей нравится стоять во дворе и целоваться с ним, пропащая она женщина. В довершение всего, очень хочется повторить это.

Тетя Дейрор, должно быть, перевернется в гробу.

— Вы не против, чтобы спать в одной комнате с Питом и Виллом? — спросил Джейк Изабель.

— Нет.

— Бак и Зик могут спать в кухне. Я не хочу, чтобы они были снаружи.

— А остальные?

— В спальном бараке.

В бараке было шесть коек. Достаточно для мальчиков и Джейка. Она почувствовала разочарование.

— Я буду спать на веранде, — сказал Джейк.

Изабель ощутила, как внутреннее напряжение ослабело. Джейк будет близко, но не слишком. Он выказывает заботу о ней, но тоже не слишком. Его глаза подмигивали, но не насмехались. Она не вынесла бы насмешки. Насмешка означала бы, что он что-то выиграл, а она потеряла.

Подмигивание значило, что они что-то разделили. Изабель это пришлось по сердцу.

Джейк еще не спал, когда Брет прокрался из леса, чтобы взять еду, оставленную Изабель. Мужчина не собирался разговаривать с мальчиком, но поцелуй изменил намерения.

Поцелуй многое изменил.

Джейк не привык долго раздумывать. По большей части, он принимал вещи такими, как они есть, но не раздумья привели к тому, что он поцеловал Изабель. Просто вдруг пришло в голову, что поцеловать ее очень приятно. Он так и сделал.

Джейк был прав. Ему было приятно — так чертовски приятно, что он не может уснуть, — но не это вызвало беспокойство. Он не хочет любить эту женщину — просто не верит женщинам. Однако поцеловал Изабель и хочет целовать ее снова. Не нужно долго думать, чтобы понять — тут что-то не так. Он должен вернуться к самому началу.