Джейн, анлимитед

Телефон Люси начинает звонить, но она не реагирует. Она все еще смотрит в сторону Рави.

– Телефон звонит, – говорит Джейн.

– Что? Ах да. – Люси охлопывает сначала передние карманы, потом задние и наконец достает телефон, медленно двигаясь к центру Дома.

– Да. Что случилось, пап?

Джейн остается в дверях с неугомонным псом, который бьется о ее лодыжки с такой силой, словно намеревается лишиться сознания.

Октавиан и Киран все еще в комнате, старательно избегают смотреть друг другу в глаза.

– Значит, только пропажа скульптуры может вас заставить навестить пожилого отца? – вздыхает Октавиан, устало потирая лицо.

– Ты тоже не искал со мной встречи, папа, – говорит Киран. – Хотя знал, что я дома.

– Почему я должен навязываться, когда мне не рады?

– Если бы Шарлотта вернулась домой, – замечает дочь, – ты не сидел бы вот так, ожидая, когда она решит зайти.

– Это совсем другое, – возражает Октавиан. – Шарлотта ушла без предупреждения. Я понятия не имею, куда она делась и почему.

– Если бы я так ушла, – говорит Киран, – ты обвинил бы меня в эгоизме и инфантильности. А после исчезновения Шарлотты ты совсем скис. Слишком много куришь, перестал принимать душ и постоянно спишь. Ты знал вчера, что я приеду, и даже не проснулся.

– Киран, – с укором вздыхает Октавиан. – Ты хочешь сказать, что я люблю свою жену больше, чем родную дочь? Что я не был бы обеспокоен твоим исчезновением? Ты действительно в это веришь?

– Я лишь говорю, что пора возвращаться к жизни, – начинает сердиться Киран. – С каких это пор ты спишь целыми днями? Почему тебя совсем не волнует, что наша скульптура пропала?

– Итак, – говорит Октавиан, повышая голос. – Ты злишься на меня, потому что я подавлен? Должен ли я злиться на тебя, потому что подавлена ты?

– Да! – кричит Киран. – Ты должен! Ты должен выводить меня на долгие скучные разговоры о том, как мне нужна работа, или о том, что я выбрала не того парня и рушу свою жизнь!

– Ты выбрала не того парня! – почти кричит Октавиан. – Ты разрушаешь свою жизнь!

– Так и говори! – Киран начинает рыдать. – Не нужно слоняться тут в своих тапочках, страдая по Шарлотте, и плевать на все, что происходит вокруг!

– Мне не плевать! – оправдывается Октавиан. – Я просто…

Он останавливается и снова потирает глаза:

– Я просто устал.

– Так выйди прогуляйся! Поплавай! Съезди в Нью-Йорк и купи картину! Конечно, ты устал, ты же никогда ничего не делаешь!

– Я не мог мыслить разумно еще до того, как Шарлотта ушла.

– Я понимаю, что тебе больно, папа!

– Нет, – говорит Октавиан. – Нет! Дело не только в этом. Она как будто забрала часть моего сознания с собой, когда исчезла. Я запутался, и единственное, чего я хочу, – оставаться в библиотеке. Меня постоянно клонит в сон.

– Это неправильно, папа, – возражает Киран. – Ты должен выйти в город и сходить к врачу.

– Я не могу уйти.

– О чем ты? Конечно можешь.

– Я нужен Шарлотте, ей меня не хватает, – продолжен гнуть свое Октавиан.

– Шарлотты здесь нет.

– Она рядом. Если я останусь здесь и буду продолжать добиваться своего, я смогу вернуть ее.

– Папа, – умоляет Киран. – Ты ничего не сможешь изменить. Откуда ее вернуть? Из подземелья? Как в мифе об Орфее и Эвридике? Шарлотта исчезла! Она ушла!

– Она разговаривает со мной, – говорит Октавиан. – Она поет. Она хочет, чтобы я был с ней.

– Ну что ж, – сдается Киран. – Все ясно. Ты бредишь. После Праздника мы с Рави посадим тебя в лодку и отвезем к доктору, хочешь ты того или нет.

Джейн замечает в комнате нечто странное: воздух кажется необычным и вибрирующим, словно в нем присутствует что-то потустороннее. Этот волнующий трепет исходит от Октавиана. «Если бы то, что я чувствую, можно было увидеть, – думает Джейн. – Тогда образ Октавиана стал бы расплывчатым. Как будто он существует в другом измерении».

– Держу пари, вы растворитесь в библиотеке, – говорит Джейн вслух Октавиану.

Киран и Октавиан вздрагивают и смотрят на нее. Джаспер слегка покусывает Джейн, а затем раскрывает пасть, хватает за голень и кусает сильнее.

– Ой! – вскрикивает Джейн. Комната снова приобретает резкие очертания, морок рассеивается. – Джаспер! Ты садист!

Вреднюга прокусил дыру в ее черно-белых полосатых штанах. Она хочет выйти на улицу и вдохнуть свежего воздуха. Ей нужен воздух – отчаянная, насущная необходимость.

– Пойду прогуляюсь, – обращается Джейн к Киран и Октавиану. – До встречи.

Джаспер поворачивается и выбегает в коридор, возбужденно подпрыгивая. Джейн следует за ним.

Джаспер ведет Джейн вниз по лестнице. На этот раз он не путается под ногами. В приемном зале пес подводит ее к женщине, собирающей с пола осколки стекла и сирень. Джейн не сразу ее замечает, и, расстроенная этим фактом, едва не врезается в другого человека. «Тетя Магнолия, – повторяет она. – Тетя Магнолия, тетя Магнолия».

Ее взгляд падает на фотографию в рамке на краю стола. На фотографии довольно молодая светловолосая женщина в окружении незнакомых людей. На лице у нее застыла одержимая улыбка; Джейн понимает, что это Шарлотта. Джейн вытягивает шею, чтобы лучше рассмотреть снимок, но Джаспер упорно толкает ее в другую сторону, к двери.