Джейн Сеймур. Королева во власти призраков

Утром Джейн осталась в своих покоях и пыталась наладить более теплые отношения с дамами, но тут объявили о приходе Кромвеля. Он низко поклонился, а она протянула ему руку для поцелуя.

– Ваша милость, не могли бы мы поговорить наедине? – спросил гость.

Джейн улыбнулась своим дамам, те ответили реверансами и скрылись.

Лицо Кромвеля посерьезнело.

– Мадам, мне нужна ваша помощь. Необычайно важно, чтобы леди Мария вернулась ко двору. Пока ваша милость не родит сына, за обретение которого мы все молимся денно и нощно, у короля нет наследника. Дела обстоят так, что леди Мария – наша главная надежда на будущее. Но она постоянно противится его милости в деле о браке матери, и сегодня утром он выразил намерение привлечь ее к суду за измену.

– Нет! – воскликнула Джейн. – Она его дочь!

– По закону, мадам, она также виновна в измене. Леди Мария написала мне, умоляя вступиться за нее перед королем, и я с радостью сделаю это, но сперва мы должны постараться уберечь ее от безрассудных поступков.

– Я буду умолять его милость, – не задумываясь, ответила Джейн.

– Именно на такой ответ я и рассчитывал, мадам. – Кромвель улыбнулся. – Он не сможет отказать такой милой молодой жене.

Джейн вздохнула с облегчением, получив вызов в приемный зал Генриха. Когда объявили о ее приходе и она вошла, то была удивлена, увидев стоявших рядами придворных, которые расступались, давая ей дорогу. Она сделала низкий реверанс перед Генрихом и села рядом с ним на трон, стоявший на помосте. Король виновато взглянул на нее.

– Простите, дорогая, что не остался с вами прошлой ночью, – пробормотал он, беря и целуя ее руку. – Я очень злился на Марию, и у меня разболелась голова.

Такое случалось с ним все чаще, иногда боли сопровождались появлением перед глазами черных пятен и странных вспышек света, и тогда король совершенно выходил из строя.

– Надеюсь, теперь вам лучше, – ответила Джейн.

Ей было больно сознавать, что в нем есть черты, которые могут вызывать ненависть, но сейчас тревога за мужа пересилила злость на него.

– Намного лучше оттого, что я вижу свою королеву. – Генрих кивнул стоявшему рядом мужчине со свитком в руках; это был главный герольдмейстер. – А теперь, Джейн, посмотрите, как я вознаграждаю вашу семью за преданность. Вызовите сэра Эдварда Сеймура!

Джейн ощутила взволнованный трепет, глядя, как ее старший брат приближается к трону и опускается на колени перед королем. Герольдмейстер зачитал дворянскую грамоту, согласно которой Эдвард становился виконтом Бошаном из Хатча, владения их предков в графстве Сомерсет. Потом раздался голос Генриха, который возвестил о назначении Эдварда старшиной суда присяжных Северного Уэльса, управляющим Джерси и лордом-камергером короля, а также подтвердил дарование ему нескольких поместий в Уилтшире.

Обычно серьезное лицо Эдварда осветилось радостью и гордостью. Он мечтал об этом, ради этого неустанно трудился. Однако Джейн понимала: несмотря на способности, брат получил дворянство в основном благодаря тому, что она стала королевой. Ее радовало, что она помогла ему достичь таких вершин. Джейн видела счастливые лица родителей и Нан, которая невыносимо заважничает после этого; обратила внимание на побагровевшего Томаса; уловила и взгляды придворных – завистливые, расчетливые, торжествующие. Эдвард стоял на коленях, а король накинул на его плечи мантию и возложил ему на голову венец. Посвящаемый принес клятву верности и поднялся на ноги пэром королевства и самым влиятельным джентльменом личных покоев короля.

Затем вызвали Гарри, его сделали управляющим и сборщиком податей с поместий королевы в трех графствах.

– Он хорошо справится с этим делом, вы можете не беспокоиться, – сказал Генрих.

Джейн поняла, почему Гарри не получил более высоких должностей. Он был по натуре добрым и прилежным, но ему недоставало способностей, амбиций и воли к дальнейшему возвышению.

Джейн ожидала, что следом вызовут отца и Томаса, но, очевидно, раздача милостей на этом завершилась. Родственники и друзья Эдварда столпились вокруг него с поздравлениями. Среди них были Шапуи, Брайан и Кэри. Кромвель стоял немного в отдалении и благосклонно взирал на происходящее. Джейн встала и спустилась с помоста, чтобы обнять брата и разделить общую радость.

Вечером, когда они с Генрихом остались вдвоем в освещенной свечами спальне, Джейн поблагодарила супруга за щедрость к ее родным.

– Это не больше того, что они заслужили, – ответил он и повернулся к лежавшей в постели жене. – Вы, наверное, удивляетесь, почему я не оказал почестей Томасу. Вот что, Джейн, он молод, горяч и пока не готов к высоким должностям. Если он остепенится и будет вести себя хорошо, то в будущем может получить преференции.

– Вы правильно его оценили. – Джейн улыбнулась. – Но есть кое-кто, Генрих, для кого я бы смиренно просила вас о небольшом знаке вашего уважения, и это мой отец.

Некоторое время Генрих молчал.

– Вы должны были заметить, дорогая, что он очень болен и не годится ни для какой службы.