Джек из Ньюбери. Томас из Рэдинга

Слыша такие ее слова, Кэсзберт еще больше усилил свои домогательства с тем, чтобы довести дело до конца, заявляя, что он ничего больше так не желает, как стать ее покорным слугой и тайным другом. Чтобы лучше достигнуть своей цели, он делал ей различные подарки. Наконец, она стала с большим интересом прислушиваться к нему. Но, смакуя внутри себя его слова, она иногда резко отвечала на них и упрекала его. В конце концов, Кэсзберт совсем потерял от нее голову и сказал, что он утопится, если она будет упорствовать в своей суровости.

— Нет, мой милый, — сказала она, — сохрани меня бог, чтобы я стала причиной смерти человека. Успокойся, дорогой Кэсзберт, прими от меня этот поцелуй в залог моих будущих знаков любви; но если ты хочешь заслужить мою полную благосклонность, то будь благоразумен и осторожен. Я хотела бы, чтобы ты перед моим мужем осуждал все мои поступки, бранил меня как плохую хозяйку, унижал мою личность, ворчал по всякому поводу, — это ему доставит точно такое же удовольствие, какое Симону доставляет тарелка супа.

— Моя милая, — сказал он, — я вполне буду вам повиноваться, только вы не принимайте моих шуток всерьез.

— Твои самые неприятные речи, — сказала она, — я буду принимать как любезности; я буду считать за похвалы твои ругательства и буду придавать каждому слову обратный смысл. Ну, до свиданья, мой добрый Кэсзберт, час ужина приближается, а тут без меня уж не обойдешься.

Вслед затем спускается по лестнице старик Бузэм, зовя свою жену:

— Эй, Винифред, готов ли ужин? Там, наверху, уже кончили играть. Прикажи служанке накрыть стол.

— Сейчас, мой супруг, она уже пошла.

— Итак, господа, — спросил Кэсзберт, — кто же выиграл?

— Наши денежки утекают на запад, — сказал Мартин. — Коль выиграл у меня шестьдесят фунтов, и Грэю повезло не меньше.

— По крайней мере, — сказал Ходжкинс, — они заплатят за ужин.

— В таком случае принесите побольше мадеры, — сказал Сэттон.

— Пожалуйста, — сказал Коль, — я не рассчитываю увеличить свое состояние при помощи игры в кости. Заказывайте, что вам угодно, я плачу за все.

— Правда? — сказал Симон. — Служанка, принесите мне тогда полную миску жирного супа.

Том Дув имел в своем распоряжении всех музыкантов. Они следовали за ним по городу, как цыплята за курицей. Он объявил, что в музыке не будет недостатка. В то время жил в Лондоне один музыкант, пользовавшийся большой известностью, по имени Рэйер. Он одевал своих людей[26] так богато, что им мог позавидовать любой принц. У всех одежды были одного цвета, и говорят, что впоследствии английская знать, которой понравилась эта мода, завела одинаковые ливреи для всех людей, служащих в каждом отдельном доме.

Этот Рэйер был лучший музыкант того времени и обладал большим состоянием. Между прочим, все инструменты, на которых играли его служители, были богато украшены серебряными, иногда даже золотыми, гвоздиками; точно так же смычки его скрипок были из чистого серебра. Благодаря своему уму он был призван к исполнению высоких обязанностей в городе и воздвиг на свои собственные средства в Лондоне больницу и приорию[27] св. Варфоломея.

Так как его оркестр был лучшим из всех в городе, Том Дув удержал его с тем, чтобы он играл в присутствии молодых принцев[28].

Когда ужин был подан, суконщики уселись за стол; тотчас же прибыл их хозяин и занял место среди них. Немного спустя появилась его милая супруга, в красной юбке и в корсаже, бела, как лилия, и промолвила:

— Добро пожаловать, господа! Будьте как дома.

Тут они с полным рвением набросились на пищу и начали разговор лишь после того, как достаточно насытились.

Тут Кэсзберт:

— Нечего сказать, хозяин, хорошая хозяйка ваша жена! Вот говядина, изготовленная по новому способу! Бог дает пищу, но дьявол посылает нам кухарок.

— Что такое, — сказала она, — что вам тут не понравилось? Эта говядина вам не по вкусу? Самые богатеи довольны ей. Только вот нищие и жалуются.

— Убирайся вон, стерва! — сказал Кэсзберт. — Ну уж и сокровище для муженька! Как это вы, пожилой и серьезный человек, могли связаться с этой нахалкой? Она такая же красавица, как хозяйка. Этим много сказано.

— Правда? — сказала она. — Так как здесь присутствует мой муж, то мне не хочется его раздражать. А то я тебе показала бы, чего ты стоишь.

— Что это на вас нашло? — спрашивали остальные. — Ты совершенно неправ, Кэсзберт, и придираешься без всякого основания.

— Нет, я должен высказать, что я думаю, — отвечал Кэсзберт, — я не умею притворяться. Наш милый хозяин за это не рассердится на меня. А раз он хорошего мнения обо мне, мне нет никакого дела до того, что думает про меня эта грязная чертовка.

— Довольно! — закричал Том Дув. — Пусть музыка заглушит эту ругань. Мы хотим забавляться, а не ссориться.

— Ну, — сказал старик Коль, — послушай меня, Кэсзберт. Прежде чем нам расстаться, нужно, чтобы ты помирился с хозяйкой. Сударыня, пью за ваше здоровье. Не обращайте внимания на его слова. Куда бы он ни пришел, уже без того не обойдется, чтобы он не наговорил глупостей.