Джек Лондон: Одиночное плавание

Ирвинг Стоун приводит слова Анны (из ее собственноручного письма биографу — спустя 20 лет после смерти писателя): «Отношения между мною и мистером Лондоном были дружескими, не более. Кроме всего прочего, мистер Лондон едва ли принадлежит к числу людей, способных в собственном доме ухаживать за другой женщиной. Со мною он неизменно вел себя в высшей степени осмотрительно. Судя по всему, что я видела, можно было заключить, что он в то время был без ума от жены».

Верится с трудом. Тем более что в действительности (и Струнская это прекрасно знала!) Лондон никогда не был «без ума от жены». Во всяком случае, от первой «миссис Лондон». Но разве можно рассчитывать на иные слова от почтенной дамы шестидесяти лет, супруги, матери семейства, уже давно не социалистки и не бунтарки?

Судя по реакции Анны на известие о беременности Бесси, а также по ее двум финальным письмам в книге от лица Эстер, близки они все-таки были. И, вероятно, у них имелись какие-то общие планы…

Кстати, небольшой эпизод. Предоставим слово самому Лондону:

«Позвольте рассказать Вам маленький эпизод, из которого Вам станет ясно, с какой легкостью я даю волю чувственному началу. Помните, я уезжал в Южную Африку. В одном вагоне со мной ехала женщина с ребенком и няней. Мы сблизились в мгновение ока, в самом начале пути, и уж до Чикаго не расставались. Это была чисто физическая страсть — и только. Помимо того, что это была просто милая женщина, в ней не было для меня никакого очарования. Страсть не коснулась ума, нельзя даже сказать, что она так уж безраздельно завладела чувством. Прошли три дня и три ночи, и ничего не осталось».

Действительно, только «эпизод». Впрочем, вполне характеризующий тогдашнего Лондона. Как бы ни утверждал писатель: «В моей вселенной плоть — вещь незначительная. Главное — душа. Плоть я люблю, как любили греки. И все же эта форма любви, по сути своей, сродни художественному творчеству — если не совсем, то отчасти».

«Греческое» в нем бурлило. Трудно представить, чтобы рядом с Анной, которая явно испытывала к нему не только дружеские чувства, «художественное творчество» не проявилось.

Анна вышла замуж, но позднее — в 1906 году, за журналиста и социалиста Уильяма Уоллинга, вместе с которым в 1905-м ездила в Россию освещать революцию.

А их совместный труд — «Письма Кэмптона и Уэйса» (The Kempton-Wace Letters) — Джек Лондон доработал, включив туда и послания Эстер-Струнской. Все-таки он уже был профессионалом, а у профессионала все должно идти в дело. И предложил книгу своему издателю, а тот — опубликовал. Но это случилось позднее, почти через год — в мае 1903-го. Роман вышел анонимно.

«Чужой среди своих»: 1902—1903

К середине 1902 года личная жизнь Джека Лондона изрядно подзапуталась. Творческая, точнее, финансово-издательская, напротив, складывалась весьма благоприятно: от заказов и предложений просто отбоя не было. Новые рассказы и статьи появлялись в печати чуть ли не еженедельно, росли гонорары. В 1901-м вышел второй сборник рассказов «Бог его отцов», в начале 1902-го третий — «Дети мороза». Осенью — книга «Путешествие на “Ослепительном”» и роман «Дочь снегов». Другое дело, что писатель устал от «белого безмолвия». При этом, несмотря на растущие поступления от издателей, жил не по средствам — тратил куда больше, чем зарабатывал.

21 июля телеграммой Лондону поступило предложение от информационного агентства «Америкэн Пресс Ассоши-эйшн» — отправиться военным корреспондентом в Южную Африку, туда, где уже отгремела Англо-бурская война. В агентстве хотели бы получить от него серию статей, описывающих послевоенную ситуацию. Писатель предложение принял. Дальняя поездка за океан виделась ему выходом из круга накопившихся проблем — личных и финансовых (а ему обещали хорошо платить). Да и новые впечатления были необходимы — как профессионал он очень нуждался в них и хорошо чувствовал эту потребность.

Был и собственный интерес: не раз он рассказывал Анне и другим знакомым социалистам об опыте, который приобрел, скитаясь по дорогам Америки. И нередко слышал в ответ, что в Англии «люди толпы» живут куда хуже, чем в Штатах, а самая катастрофическая ситуация в рабочих кварталах британской столицы, в Ист-Энде. Ему хотелось узнать истинное положение вещей и сказать правду.

Бесси была беременна, появление младенца ожидали к концу октября, но Лондона это, разумеется, не остановило. И уже на следующий день, 22 июля, он мчался трансконтинентальным экспрессом (с пересадкой в Чикаго) в Нью-Йорк — оттуда уходил пароход, который перенесет его в Европу.