Джек на Луне (СИ)

- Это была мета... мефа... Короче, я для сравнения это ввернул. Где твое факинг образное мышление?

Тут на парту перед нами шлепнулся скомканный листок. Томас вжал башку в плечи и уставился на него так, будто это была бомба замедленного действия. Я протянул к записке руку.

- Не надо, - зашипел Паровозик. – Там наверняка всякие гадости. Про меня.

- Да успокойся ты, - я покосился на Медведя, рисующего на доске химические формулы, и развернул листок. - Может, это вообще не тебе.

Но оказалось, письмо было адресовано Томасу. Стояло в нем следующее: «Это правда, что ты Вильяма и Каспара насосом отчморил и облевал обоих?» Я сунул бумажку супермену под нос. Грозный взгляд Медведя в этот момент пронесся над классом, так что мы залегли в траншею. К доске вызвали девочку Адамс.

- Это преувеличение, - Паровозик постучал по кривым строчкам пальцем с заусеницами. – И вообще, все было совсем не так.

Я возвел очи к небу, взял карандаш и сочинил ответ: «Анонимки не рассматриваются. Но если тебе хочется того же, подпишись, и я организую». Томас хихикнул, скатал бумажку в комок и швырнул через плечо. Сзади кто-то закашлялся, кто-то фыркнул громко, по ходу, девчонка.

- Луиза, тебе хочется помочь Наташе у доски? – проревел Медведь.

Я показал Паровозику под партой большой палец.

На перемене вокруг нас вился Андреас. То он приставал со своими сальными анекдотами, вроде «Вы знаете три недостатка п...зды? Если ты п...зда, то живешь в дыре. Там всегда мокро. А соседка у тебя – жопа». То рвался угощать раскисшими карамельками. То предлагал налить в гандоны воды и кидать со второго этажа в девчонок. Короче, пацан явно пытался сменить команду. Под конец он меня так забодал, что я его за ворот сгреб, к себе подтянул и говорю:

- Слышь, ты, шавка! Катись-ка отсюда, пока я тебе пенделей не надавал. Иди, Вильяму там и корешам жопу лижи. А я очко подставлять не собираюсь.

Ну, пошаркал он в класс, типа обиделся. А Томас морщится:

- Зачем ты с ним так, Джек? – и смотрит, как будто я у малыша мороженку отнял.

Я плечами пожал:

- Не люблю жополизов.

- Я тоже. Но можно же с людьми по-человечески разговаривать.

Меня прям как под дых ударили.

- А, - говорю, - понятно! Джек же быдло. Только и может, что матюгаться да цепью махать. Когда на некоторых наезжают, когда проблемы, Джек в самый раз. А как устаканится все, так Джеком подтереться можно. Знакомая, знаешь, такая песенка.

Томас пытался меня остановить, шлепал чего-то губами, но я не слушал его. Отпихнул в сторону, послал по адресу и ушел. Вообще ушел, только рюкзак из класса забрал. Раз я физру прогуливаю, то и все остальное могу прогулять - семь бед, один ответ. А шины этому оленю завтра по почте придут. Пусть ими подавится.

Вечером после ужина я сидел у себя в комнате и пялился в экран, на котором светился белизной чистый документ Ворд. Вообще-то это я типа писал сочинение по датскому. Уже почти час. Со скрытой странички звучал Людовико Эйнауди. Мне удалось, порывшись на ютубе, выснить, что именно его «Примаверу» играла Лэрке в тот день, когда у меня в голове сложился стих. Вот только теперь ничего не складывалось. Ни единой строчки.

Внизу раздался звонок. Я решил, что это к Себастиану кто-то. Может, сосед или запоздалая почта. Но через несколько минут в дверь поскреблись.

- Жень, к тебе там мальчик. Говорит, из вашего класса.

Какого?... Ко мне никто тут еще не приходил. Да и не звал я никого.

Выключил музыку, вылез из-за стола и потопал за матерью вниз по лестнице. Смотрю – в гостиной Томас. Присел на краешек белого дивана, едва дышит.

- Ты чего тут делаешь? – говорю.

Тут ма на меня напустилась – по-русски и чуть не с кулаками:

- Женька, совсем озверел? Ты что на человека кидаешься? Поздоровайся, кофе ему предложи, или что он там пьет. Будь человеком!

Блин, и она туда же!

Томас от ее темперамента совсем в комок сжался и стал похож на дохлого паука – одни коленки торчат.

- Привет! – я плюхнулся на диван рядом с Паровозиком и понизил голос. – Чего приперся, спрашиваю?

- Я... – бедняга обрел дыхание и судорожно вцепился в белую кожу. – Поговорить.

- Говори! - я плехнул в принесенную матерью чашку кофе и сунул ему в руки.

- Что, прямо тут? – Томас заерзал, нерешительно поглядывая на ма и отчима, уткнувшегося в какую-то книгу.

Не хотелось тащить его в свою комнату, но выбора, по ходу, не было. Ма явно развесила уши, да и Себастиана в свои дела я посвящать не желал.

- Ладно, пошли.

Томас облегченно потопал за мной по лестнице, прихватив кофе. Когда дверь за его спиной закрылась, он расслабился и опустил тощий зад на мою кровать:

- Ну вы и живете! Такой домина!

Он еще вещал что-то восторженно, а я думал только о том, когда же парень уйдет. Томас просто не вписывался в эту часть моей жизни, как надувной круг на рисунке со снеговиками и подписью «Найди ошибку». Слишком близко была башня. Слишком легко в картинку с незапертой дверью мог войти Себастиан.