Джек на Луне

— Подожди, — такой, — Катюша. Главное в воспитании — это последовательность. Если мы сказали, что Джек должен нести ответственность за свои поступки, то нельзя сразу отступаться от своих слов. Необходимо показать ему, что мы действительно имеем в виду то, что говорим.

Мать остановилась на полпути в кухню:

— Что же, наказывать его теперь? Женька же извинился.

— Почему сразу наказывать? — Себастиан обезоруживающе улыбнулся. — Пусть посидит в своей комнате, подумает над тем, что нельзя нарушать данное слово. Там же и поест.

Ма облегченно вздохнула:

— Ну да, конечно, — погрозила мне сурово пальцем, — останешься на сегодня без мультиков! — а сама смеется уголками губ.

— Иди наверх, Джек, — спокойно велел отчим. — Мы принесем тебе ужин в комнату.

Короче я взлетел по лестнице, как на крыльях. Легко отделался. А вместо мультиков я найду чего посмотреть в макбуке. Может, на Ютубе нарою, что там в белой вилле играли? На кровать с компом залез, врубил. Смотрю, на столе иконка новая. Думаю, что за хрень? Чего-то не помню такой. Может, вирус? Да нет, на маках их вроде не водится. Кликнул.

Ахи-стоны на всю комнату. Там видео оказалось. Порнуха. Жирный мужик дерет парнишку в очко. Я офигел настолько, что сразу не выключил — палец не попадал, куда надо. Посидел потом маленько, тупо пялясь на Лунный пейзаж — обои у меня на столе такие. Как, думаю, эта хрень туда могла попасть? Я даже когда легкую порнушку смотрю, историю всегда чищу, чтоб не спалиться. А тут прям на столе рабочем такой разврат. И тут же мысль в голову лезет: а как мать Меметов косяк нашла под подоконником? Я ведь потом проверял, что он именно тот самый был, дареный. Потому что в щели под плинтусом, куда я сам траву заныкал, ничего не оказалось.

Выходит, что? Себастиан в комнате у меня шарится, когда меня нету? Не, ну ладно писюк. Надо его запаролить нахрен, а то еще мамка сунется, увидит фильмец с жиряем и в психушку загремит или сразу в кардиологию. А вот насчет косяка… Как до отчима доперло, что я его под плинтус засунул? Или он случайно его нашел? Типа муравьев выводил? Только какие тут муравьи?! Это, блин, не трущобы наши районные.

В общем, пока я над Морем Кризисов[12] сидел в позе мыслителя, в дверь стукнуло. Я думал, это мать хавчик принесла, и даже не обернулся.

— Спасибо, мам, — говорю. — Поставь на стол, я потом…

— Нашел что-то интересное, Джек?

Мля, я чуть макбук на пол не скинул, так у меня коленки дернулись. Хули Себастиан-то сюда приперся?

Смотрю, стоит такой с подносиком, на нем котлеты с пюре и пирожки на отдельной тарелочке.

— Не, — говорю, — так, фигня всякая.

А сам тыкаю потихоньку мышкой, чтобы это палево гейское удалить. Только там видать программка какая-то была установлена. Вместо того, чтобы уйти навечно в нирвану, жирный мужик с малолеткой выскочили в центр экрана и продолжили свое дело. Судя по звукам, с большим энтузиазмом.

— Что это у тебя? — Сева даже не старался разыгрывать удивление.

Я захлопнул ноут, но отчим ловко его цапнул и открыл экран. Блин, не успел я пароль поставить!

— Не думал, что у тебя такие предпочтения, — головой качает, усмехается. — Ты знаешь, что детское порно запрещено? А этому пареньку не дашь больше четырнадцати.

Короче, сижу весь красный, не знаю, куда глаза девать. А что сказать-то? Ну, я и послал отчима лесом. А он макбук закрыл, на пол положил аккуратно рядом с подносом и садится такой на кровать. Я отодвинулся, голову в плечи — думаю, щас снова бить будет. А он смотрит на меня так безмятежно и говорит:

— Ты любишь маму, правда?

У меня в горле пересохло в момент, но я все-таки смог просипеть:

— А ты? Ты разве ее не любишь?

Себастиан нахмурился, прикусил губу:

— Когда я спрашиваю, Джек, ты должен отвечать. Иначе я рассержусь. А если я рассержусь, я могу сделать больно твоей маме.

Больше всего в этот момент мне хотелось придушить эту сволочь на месте, но я слишком хорошо помнил, как он избил меня в лесу — я и щас еще ссу, как пенсионер с простатитом, постанывая, а ни одного синяка не осталось. Что, если он свои приемчики начнет на матери отрабатывать? Алкаша Бо с его затыками она сколько терпела? Четыре года? А сколько будет терпеть милашку Себастиана?

— Если, — говорю, — ты мать хоть пальцем тронешь, я в полицию пойду. Серьезно.

Сева покачал головой, на морде — мировая скорбь:

— Малолетний эмигрант, наркоман и хулиган пришел жаловаться на своего отчима, уважаемого адвоката. У подростка было трудное детство, он ревнует свою мать к новому мужу, вот и решил его оклеветать.

— У тебя будут неприятности, — срываюсь на шепот. — Я смотрел "Охоту"[13].

Себастиан усмехнулся:

— Я не Лукас, а ты — не девочка из детского сада. Никто не найдет никаких доказательств. Никаких следов. Все будут сочувствовать мне, а не тебе.

Я мотнул головой:

— Когда бьешь, следы будут. Рано или поздно.

— Ты прав.

Согласие отчима выбило почву у меня из-под ног. Сижу, хлопаю на него глазами, а он наклонился ко мне и шепчет у самого уха:

— Не люблю грубое насилие. На то людям и интеллект, чтобы придумать что-то тоньше, элегантнее.